— Я убью тебя. Меня разбудил предсмертный крик моего дитя, и ты заплатишь за его муку. Мы не позволим тебе научить этому других. Нельзя убить дитя и оставить жизнь телу, в котором оно росло. — Голос дракона был полон отвращения и ненависти. — Это непристойно.

Арлиана восхитило, что дракон напрочь забыл о своем собственном происхождении — как мало для него значили теперь ценности людей.

Впрочем, он мог все помнить и понимать, но считать прежние чувства несущественными.

— Драконы пугают меня не в первый раз, — усмехнулся Арлиан, — но я до сих пор жив.

— Ты не имел дела со мной, — заявил дракон. — Ты сгоришь внутри своего Дворца. И эта мерзость, свершившая гнусное убийство, умрет вместе с тобой, а также все те, кто осмелился вторгнуться во владения драконов со своим жалким волшебством. Вас ждет ужасная смерть. Я уже на пути к вам.

Арлиан открыл рот, чтобы ответить дракону, но изображение в чаше исчезло — а сама чаша раскололась, кровь, вода и яд с шипением разлились по столу.

Он повернулся, чтобы взглянуть на леди Иней.

Эшир вернула сердце на место и занялась исцелением раны; голос ее дрожал, но она упорно читала заклинание.

Исейн с ужасом смотрела на разбитую чашу.

Лицо леди Иней исказила жуткая гримаса боли; руки так сильно сжали простыню, что костяшки пальцев побелели, глаза уставились в потолок.

Арлиан услышал шаги, повернулся и увидел в дверях Ворона с кинжалом в руках.

— Что случилось? — резко спросил Ворон. — Кто говорил?

— Дракон, — ответил Арлиан. — Тот, чей яд тек в жилах леди Иней. Похоже, наш маленький эксперимент прошел удачно.

— Дракон направляется к нам?

— Так он сказал.

— Я могу приготовить карету через…