– Не может быть… – растерянно пробормотал парень.

Тут в разговор снова вмешался Басиянда.

– Так, – почтительным, но решительным голосом сказал он. – Господин, нам пора. Вот теперь нам действительно пора! Поспешим, господин, не будем терять ни минуты!

– Басиянда, ты чего?!

Тот с беспокойством оглянулся по сторонам.

– Господин, у меня предчувствия, – сообщил он, понизив голос. – У меня, вашего преданного раба, очень, очень неприятные предчувствия!

– Какие?

– У меня предчувствия, что все, что они рассказали и все, еще расскажут – правда. Что этот человек и впрямь король-демон!

– И что?

– Господин, от демонов надо держаться как можно дальше! Это все знают. Поэтому мы с тобой, господин, сейчас с достоинством отойдем за угол, а уж там, когда нас никто не увидит, помчимся со всех ног и не остановимся, пока между нами и этим демоном в человеческом обличье не окажется как можно больше…

– Но, Басиянда, мы же не можем…

– Можем, – твердо сказал раб. – Еще как можем!

Дарин посмотрел сначала на него, потом на человека, сидевшего поодаль и вполголоса выругался.

– Волшебные заклинания! – благоговейно произнес Дюф.

– Заклинания, ага! Еще и не это сейчас услышите! Когда вы сказали мне, что пришли из Волшебных земель, я и не подумал, что ваш господин, стало быть, тоже оттуда! А это значит, что он никак не может быть человеком! Блин, ну почему иногда самые простые вещи не приходят в голову?!

Он присмотрелся к «господину» повнимательней.

– Ни разу не видел демонов. А разве они не должны выглядеть как-то… ну, демонически? Пускать клубы дыма из ноздрей, изрыгать пламя и все такое? А этот ваш…

– Наш господин – не дракон, – строго сказал Дюф. – Он не изрыгает пламя, да!

Дарин пожал плечами.

– Ладно. Не хочет – не надо. Но если это действительно ваш король-демон, что его в Лутаку-то занесло? Что он тут делает? Сидел бы у себя в Волшебных землях. Или он сюда с дипломатической миссией прибыл? Да врете, наверное… какой из него демон? – скептически проговорил Дарин. Гномы-овражники врать, конечно, не умели, это всем было известно, но в облике бывшего арестанта решительно не наблюдалось ничего зловещего или устрашающего.