– Почему же ты не возложишь все, что тебя мучает на Иисуса? Он наш Целитель. Он может залечить все твои раны, твою скорбь, поверь мне.

Гостья бросила на него подозрительный взгляд и недоверчиво покачала головой:

– Ханк, я пришла не для того, чтобы продолжать этот обман. Настало время открыть истину и решить все, раз и навсегда. Мы поступаем несправедливо по отношению к Мэри.

Ханк не понимал, о чем она говорит, но подался вперед и кивнул головой – это была его манера показать, что он слушает.

Кармен продолжала:

– Да, я считаю, что следует все ей рассказать. Прости меня, Ханк.

Она обернулась к Мэри. Глаза ее были полны слез.

– Мэри… последнее время… начиная спервой беседы, мы с Ханком встречались постоянно.

– Что ты имеешь в виду? – обескураженно спросила Мэри.

Кармен умоляюще взглянула на Ханка.

– Ханк, тебе не кажется, что ты сам должен все объяснить?

Она снова повернулась к Мэри и взяла ее за руку.

– Мэри, у нас с Ханком сложились определенные отношения.

Мэри насторожилась, но не выказала особого удивления. Она отобрала у Кармен свою руку. Затем посмотрела на Ханка.

Ханк некоторое время внимательно изучал лицо Кармен, потом кивнул Мэри, Та повернулась к Кармен всем телом. Ханк поднялся со стула. Оба пристально смотрели на молодую женщину. Она сидела потупив глаза.

– Это правда, – настаивала гостья, – скажи ей это сам, Ханк.

– Злой дух, – твердо произнес Ханк, – я приказываю тебе во имя Иисуса, замолчи и выйди из нее!

Их было пятнадцать, впившихся в ее тело как пиявки, они шипели и извивались – чудовищная мешанина рук, ног, когтей и голов. Они почувствовали мучения, застонали а закричали, и то же самое делала Кармен. Ее глаза остекленели и застыли, уставившись куда-то в пространство.

Криони и Трискал наблюдали на расстоянии всю эту сцену.

– Приказ, приказ, приказ! – Трискал стонал от нетерпения.