Лан-Ар продолжал падать. Но вытянул вперед, к северянину, руки. А затем сомкнул пальцы на чем-то твердом – и, словно в кошмарном сне, успел увидеть, как выбросила вперед раскрытую ладонь жрица Шейниры.

* * *

– Эй.

«Я все еще жив?»

– Поднимайся.

«И снова ее голос».

– Не притворяйся. Ты даже не ранен.

«Но что тогда со мной было?»

Лан-Ар ощутил влажные и холодные прикосновения к лицу. Приоткрыл глаза – оказывается, Нитар-Лисс сидела на корточках и преспокойно изводила запасы воды, обтирая ему лицо. Тут же проснулась жажда.

– На вот, попей, – мягко сказала темная жрица, – здорово ты его… Я бы сама не успела, это точно.

Лан-Ар сел, жмурясь. Похоже, прошло совсем немного времени: над Эртинойсом царила все та же ночь, хрустел, поедая дровишки, костер. И Нитар-Лисс… Спокойная, словно только что закончила молитву Шейнире. Красивая, как в тот, самый первый раз, когда он увидел ее в синем платье с белоснежным воротником.

– Что я сделал? – откашлявшись, виновато спросил Лан-Ар, – не помню.

– Ты спас жизнь нам обоим.

Губы ийлуры дрогнули, внезапно выдав только что пережитые треволнения.

– Он тебя ударил под сердце, – тут же пояснила она, – а ты, падая, успел схватить красавчика за ногу. В итоге он грохнулся на землю, как тюк шерсти… Ну, а потом и я подоспела. Жаль вот только, уже не узнаем, кто его подослал…

– Главное, мы живы, – пробормотал ийлур.

И пожал холодные пальцы Нитар-Лисс.

– Пока что, – уточнила она, – я помогу тебе подняться.

Лан-Ар встал, опираясь на худые плечи ийлуры. Огляделся. На миг ему померещилось, что каменный сад ожил, и глыбы гранита беззастенчиво пялятся на двух чужаков.