Парень почесал затылок, и молча улегся, отвернулся к стене. Но было видно, что он не спит, а прислушивается к сухому шороху циновок под сандалиями посвященного.

«Как странно», – думал Ин-Шатур, – «совсем недавно я полагал, что смогу дойти до Вечного Сада и стать подобным Богу, а теперь… я уверен, абсолютно уверен в том, что туда идти нельзя. Спасибо Фэнтару, который вовремя даровал мне разум».

…У него не было имени. Только номер – Десятый. Сколько всего агентов Ордена путешествует по Эртинойсу, не знал никто. Но Десятый даже не путешествовал. Вот уже который год он безвылазно жил в Хатране под видом послушника, подслушивал и подглядывал за одним – ничем, казалось бы, не приметным Посвященным. Но метхе, всемогущий синх, придерживался иного мнения, а потому Десятому время от времени казалось, что он так и проведет остаток жизни в храме Фэнтара, да так и отправится к Покровителю из тесной и похожей на щель кельи послушника.

Но однажды все изменилось. Возвращаясь с утренней молитвы, Десятый столкнулся в коридоре с незнакомым ийлуром в одеянии такого же послушника.

– Прошу прощения, – пробормотал Десятый, на что незамедлительно получил ответ: – Загляни в карман.

Больше этого странного послушника Десятый никогда не видел, но в нагрудном кармане шерстяного одеяния нашел записку.

Принеси мне дневник Ин-Шатура.

Почерк Десятый узнал и поспешил сжечь записку.

Он знал, что Ин-Шатур вот уже без малого год роется в пыльных архивах и делает записи в маленькой книжке, переплетенной в мягкую коричневую кожу. Что ж… метхе заинтересовался писульками Посвященного? Тем лучше. По крайней мере, некое разнообразие в скучной жизни послушника.

…Кабинет метхе. Полумрак, свечи, плачущие воском в тяжелом бронзовом подсвечнике, слетение запахов корицы, мяты и золотых роз. Синх осторожно перелистывает дневник Ин-Шатура, его желтые, как у ящерицы, глаза то вспыхивают, то гаснут. А Десятому страшно. Он всегда боялся старого метхе, наверное, потому что истинный синх, каким бы он ни был, всегда остается предан Темной Матери. А Шейнира – это тьма. Все, что есть в смертных от тьмы, называют проклятьем Матери Синхов…

– Любопытно, – метхе откладывает в сторону дневник, – я подозревал, что Ин-Шатур затевает что-то грандиозное. Не зря Сумеречный Отец не дает полных ответов… Но, судя по всему, наш посвященный передумал, и это плохо.

– Что я должен делать дальше? – Десятый низко кланяется. Он всегда кланяется старому синху, потому что боится.

– Отнеси дневник жрице Шейниры, посвященного убей. Рабом Ин-Шатура мы тоже займемся, но чуть позже… Этот парень еще нужен. Сделай так, чтобы подозрения пали и на него, нам это придется на руку. А Посвященный… пусть все выглядит еще и так, словно его убила женщина. Может быть, это лишнее, но… Чем Шейнира не шутит?..