– Продолжим.

– Да, метхе.

– Записывай, Эристо. Видящий Границу может не только говорить, но и вызвать в Эртинойс тень, если это необходимо. Однако, подобные действия опасны для вызывающего и могут привести к летальному исходу.

– Эмм… Метхе…

– Значит, к смертельному, – синх усмехнулся, отчего резко обозначились тонкие полоски в углах рта. – Тень, попадая в Эртинойс, чувствует себя несчастной, начинает завидовать живым и может с легкостью увести вызывающего за собой. Понятно?

– Но если вызывающий не хочет идти, разве может тень утащить его силой?

Желтые глаза метхе сузились. Он замолчал, словно плыл по тихой реке воспоминаний. Потом вдруг обернулся к Эристо-Вет.

– Силой? Боги, к чему это теням? Они могут сделать так, что ты сама побежишь за ними. Спасти может только одно… Пиши, Эристо… крик или кудахтанье петуха.

«Глупости какие», – подумала ийлура, но слова метхе прилежно занесла в конспект.

А синх продолжал, расхаживая по кабинету, временами останавливаясь – то у высокой, с изогнутым горлышком вазы, которая была вылита из радужного стекла, то у богомола, застывшего в янтаре. В классной комнате было расставлено немало занятных – а порой и страшных – вещиц.

– Зеркала, Эристо. Вот ключ к Границе, вот откуда они могут наблюдать за нами – а мы за ними. Два зеркала, установленные друг против друга, образуют малый разрыв. И если позвать, тень не сможет противиться – и придет. Разрыв закрывается, если убрать одно из зеркал. Но – клянусь Покровителями… Это не записывай, Эристо… Такой ритуал окончился весьма безрадостно не для одного хранителя Границы. А потому я не советую тебе его применять.

– Зачем же вы тогда рассказываете о нем? – ийлура удивленно подняла глаза на синха.

– Он включен в общий курс, – пожал плечами Альбрус.

…К вечеру Эристо-Вет в точности знала, как правильно установить зеркала, на каком расстоянии от круга, их описывающего, разместить свечи и что говорить вызванной тени. В нее словно шкодливая тварь тьмы вселилась – наперекор здравому рассудку и предупреждениям метхе. Она подзуживала и нашептывала о том, что нет ничего плохого в желании еще раз увидеть матушку, и что эта тень, уж конечно, совершенно безопасна и не сделает ничего плохого оставленной много лет назад дочери.

В компаньоны ийлура взяла соседку по келье – черноглазую и темноволосую девчонку, уроженку южной оконечности Гвенимара, что граничила с Холмами Кэльчу. Она была младше Эристо-Вет, но за полную глиняную кружку медяков (которые прилежная ученица Альбруса копила едва ли не год) согласилась даже украсть петуха где-нибудь на задворках – что и сделала. Шевелящийся и недовольно кудахтающий мешок спрятали до вечера, а потом пленник сам затих, уснул в темноте.