– Но ты же…
– Настолько, насколько это вообще возможно, – заверила ее мать. – поди сюда, сядь рядом со мной. Я так давно тебя не видела, Эристо. Там… я все сплю, сплю… хорошо, что ты меня разбудила.
Потом время пугливо замерло. Даже капля воды, повиснув на носике надколотого чайника, не торопилась сорваться вниз.
Эристо-Вет хотелось плакать, но она только крепче сжимала зубы. Хотелось обнять явившуюся из мира теней ийлуру, положить ей голову на колени и слушать, без конца слушать певучий, сильный голос – но Эристо-Вет не смела. Это было похоже на последний порог: перешагнешь – и все. Не останется в ней, ученице синха, ничего от смертной…
– Я все время думала о тебе, – пробормотала Эристо-Вет.
Холодная ладонь накрыла ее пальцы, и снова ийлура не посмела выдернуть руку.
– Знаю, – голос матери доносился как будто издалека, хоть она и сидела рядом, – мне жаль, что у нас не было времени побыть вместе.
– Да, жаль… – эхом откликнулась Эристо-Вет.
В зеленых глазах она читала любовь, которой так не хватало в мире, где каждый одинок.
– Я бы тебя оберегала, – прошептала мать, – я бы сделала все, чтобы ты была счастлива.
Ледяные пальцы коснулись лба, пригладили непокорную прядку. Эристо-Вет зажмурилась. Так хорошо сидеть рядом с матерью, точно такой, какой она осталась в воспоминаниях – но почему так холодно?..
– А хочешь, пойдем со мной?
– Но…
– И вернешься, – улыбнулась матушка, – я просто покажу тебе тот мир, где я спала все это время.
– Я боюсь, что не смогу, – промямлила Эристо-Вет.
Она и сама не поняла, что именно не сможет – то ли перейти через Границу, то ли потом вернуться.
– Пойдем, – твердо сказала мать.
И крепко взяла Эристо-Вет за руку. Ледяные стрелы рванули вверх, к плечу, отнимая способность двигаться.
А Эристо-Вет, к собственнмоу ужасу, поняла, что встает и идет следом за