– И верно, лежал.
Хозяйка дома наклонилась и ткнула пальцем в середину жирного пятна на полу.
– Вот здесь. Но я-то кинулась вас будить, благородная госпожа. И как только вы глаза открыли в первый раз, он растекся.
–
– Ну, как будто кусок жира на сковородке, – уточнила свое наблюдение ийлура. – а потом впитался в землю… Но я с ним ничего не делала, клянусь Покровителем!
– Я тебе верю, – пробормотала Эристо-Вет.
Постанывая, она кое-как встала на четвереньки, а затем – не без помощи добросердечной хозяйки – поднялась. Комната тотчас закружилась перед глазами, и Эристо-Вет ничего не оставалось, как позволить уложить себя в постель.
– Позвольте, я куплю вам вина.
– Да, пожалуй… Как тебя зовут-то? Метхе мне ничего не сказал…
Ийлуру звали А-Ша. За то время, пока она заботливо поила пострадавшую гостью нагретым ягодным вином, Эристо-Вет успела выслушать всю историю А-Ши – начиная от того, как бедняцкая семья пришла в Альмаран на поиски лучшей доли и оканчивая тем, как супруг предпочел делить ложе с соседкой, а потом и вовсе куда-то исчез.
Эристо-Вет слушала в пол-уха, поддакивала – но думала совсем о другом.
О чем?
О том, что Кристалл Видения, неведомо как попавший к альдохьенской прорицательнице, на самом деле оказался опасной штукой – в чем Эристо-Вет и пришлось убедиться на собственном печальном опыте.
О том, что истинным кукловодом всей этой истории оказался старый синх, метхе Альбрус.
О том, что теперь – хочешь-не хочешь, а придется расправляться с каждым, кто приблизится к Оку Сумерек. Альбрус хотел, чтобы Нитар-Лисс нашла Лабиринт? Прекрасно. Значит, и темная жрица, и ее спутник отправятся к Шейнире до того, как метхе добьется своего. Хотя… Как раз он-то, хитрая ящерица, ничего и не добивался. Сидел себе и ждал, время от времени дергая за нужную ниточку. Эристо-Вет скрипнула зубами. Метхе, метхе. Учитель, которого можно было опасаться – но которым нельзя было не восхищаться.
…И о том, что Дар-Теен убил элеану, солгав при этом ей, Эристо-Вет.
А-Ша рассказывала о том, как ее муж любил поставить ей пару-другую синяков. А Эристо-Вет только стискивала пальцы на медальоне с частицей молота Пресветлого и беззвучно шептала молитву.