– И сделаешь мне ребенка, – продолжала Карина. Ведьма нахмурилась. – И без всяких этих эльфийских штучек, не вздумай сделать свои сперматозоиды слишком медленными…

Эльф сглотнул.

– Что, прямо здесь? Сейчас?

– Да.

– Какие-то некрофильские у тебя наклонности… – пробормотал Шенвэль.

Карина удивленно посмотрела на него. Эльф понял, что для ведьмы черепа на кольях и кости эльфов перед идолом являются не останками живых существ, а неотъемлемой частью пейзажа. Вроде картины на стене.

– Я не могу заниматься любовью на костях моих соплеменников, – сказал Шенвэль.

– Так не здесь же, – сердито сказала Карина. – Мы в храм пойдем.

Ведьма поднялась на ноги и протянула руку эльфу.

– Отдай иглу, – сказал Шенвэль, вставая. – А то наш ребенок будет владеть мертвой силой.

Они направились к контине.

– Я этого и хочу, – сказала Карина спокойно.

Шенвэль вздрогнул и остановился.

– Нет, – сказал он. – Нет. Этого я не сделаю… Кто научит его управлять мертвой силой, если я погибну?

– Сделаешь… – прищурившись, ответила ведьма. – Учителя найдем, не беспокойся. Гёсу, например. Ты сам превратил его в Музыканта. Они с Зариной разнесли Кулу и сейчас летят в Экну, мы с ними встретились – они здесь отдыхали перед дальней дорогой.

– Зачем тебе это нужно? – спросил эльф.

Карина вздохнула.

– Душа Кертель была выжженной землей, Балеорн превратил ее в цветущий сад, – сказала ведьма. – Но изгнать черного змея, что гнездился там, твоему отцу оказалось не по силам. И имя этому змею было вовсе не боль, а Страх, и этот змей убил прекрасное дитя, рожденное в этом саду… Кертель предала тебя, хотя ты этого не заслужил. Никто в этом мире, даже самый последний негодяй, не заслужил предательства.

– Какое у тебя сегодня поэтичное настроение, – заметил эльф.

Ведьма отмахнулась.