– Может, это и отвратительно выглядит, но мне не тяжело быть рабом. Совсем. Я ведь провел в воспитательном лагере почти пятьдесят лет. Да и Змей Горыныч убьет меня сегодня, если жезл будет в моих руках. Короче – я не хочу его брать.

– Во-первых, – сказала Карина рассудительно. – Может быть, дракон сегодня и не прилетит. Вон ты как его отделал.

Ведьма и эльф одновременно посмотрели через открытую дверь на изуродованного идола.

– Во-вторых, – продолжала Карина. – Поговори с ним.

Шенвэль хотел возразить, но вспомнил, что именно это спасло Лакгаэра. Эльф заговорил с богом, которого ненавидел – и Ящер ответил даже ему.

– Попробуйте вместе извлечь из жезла мертвую силу, – сказала ведьма.

Шенвэль покачал головой.

– Ну пожалуйста… – тихо сказала Карина.

Эльф вздохнул, и они вышли из контины.

– Жди меня на кострище, – сказал Шенвэль, отдал Карине флейту и удалился в ельник. Ведьма послушалась, прошла между гудящими стенами огня и оказалась на старом пепелище. Карина прошлась туда-сюда в ожидании эльфа, зацепилась ногой за что-то острое, торчавшее из золы, и чуть не упала. В этот момент ее душу заполнило знакомое чувство – щенячья радость самоотверженности.

Эльф нашел жезл и взял его.

Ведьма вздохнула.

«Ты сама этого хотела», стискивая зубы, напомнила себе Карина.

Она увидела Шенвэля, идущего через капище, и Эрустим за поясом эльфа. Шенвэль остановился и подобрал тесак, выпавший из руки статуи. Помахивая им, эльф перешел огненную стену по балке. Шенвэль обнял ведьму и пробормотал себе под нос заклинание, настраивающее телепорт.

Глава Нолдокора и князь Иван решили выставить в храме Проглоченного Солнца совместный патруль до прибытия из Кулы жреца Ящера. В эту ночь луны не было, и море не светилось тоже. Марфору пришлось дежурить в кромешной тьме. К полуночи эльфу начало казаться, что на корме его лодки сидит темная фигура ящероподобной формы, да и лодка вроде как стала тяжелее… Марфор сам понимал детскость своего страха, но подойти на корму и проверить ему не хватало духу. Впрочем, мандречену в храме должно было быть еще страшней. Марфор увидел огонек в темноте – мандречен вышел на берег. Пламя описало круг и поднялось вертикально вверх. Марфор испытал невыразимое облегчение и наполнил парус волшебным ветром. Человек подавал ему знак, который и у эльфов, и людей означал одно и то же – «Ко мне».

Марфор бросил якорь и выпрыгнул из лодки на песок.

– Слышь, сидх, – сказал мандречен. Голос его звучал глухо из-под старинной каски с узким наносьем. – Покажи мне, как там ваши светильники на стенах включаются, а то мне все кажется, что с лестницы ползет кто-то… Я уж и зачурался, и молитву Яриле прочел, а толку-то…