— Ты в этом уверен? — спросил я; избыток сил во мне словно растаял. — Другие сюда входили? Погружались?

Вен'Дар кивнул без выражения.

— Не падайте духом, государь. Мы уже почти закончили.

При мысли о том, что мне придется проглотить эту мерзкую жижу, мой желудок едва не вывернулся.

— Я и не падал — пока мы сюда не пришли.

Сделав самый глубокий вдох, на какой я только был способен, и смутно надеясь, что мое знакомство с озером Памяти окажется исключительно кратким, я шагнул с края и окунулся в отвратительную грязь.

Жар можно было вынести — сильный, но вовсе не такой жестокий, как в озере Очищения. Но чем бы ни было вещество, давшее воде этот грязный цвет и гнусный запах, оно разъедало мне кожу. Жгучее, свербящее, словно что-то кислое в ране. Как я могу впустить его внутрь себя? Я уже досчитал до восьмидесяти, но до сих пор не открыл глаз.

Пришло время заканчивать этот обряд. Без сомнения, я уже получил то, чего Вен'Дар так требовал от меня. Уже год, по крайней мере, я не чувствовал себя настолько собой. Но я не мог вспомнить почему… и почему озеро Памяти должно размещаться за озером Восстановления. Сначала просыпались жизнь и ощущения, потом — располагались заново узоры истории. Я знал, кем я был… но почему я был здесь?

Поэтому, вместо того чтобы последовать инстинкту и сильнейшему желанию выбраться наружу, прочь из озера, любопытство заставило меня досчитать до сотни. Я выпустил воздух и позволил мерзкой субстанции хлынуть в меня.

Желтая грязь разъедала меня изнутри и снаружи, дух и тело, пробуждая заново историю моей жизни — моих жизней: двадцать два года в качестве Д'Нателя, сорок два в качестве Кейрона, десять из них мертвым, бестелесной душой в плену у Дассина, и почти шесть лет этого странного союза принца и Целителя. За единый миг все эти времена прояснились для меня. Они запечатлелись в моей обновленной душе: все поступки, совершенные мной — хорошие и дурные, слова, что я произносил, лица, которые я знал, даже мои собственные смерть и возрождение — все открылось взгляду с беспристрастной ясностью. Упорядочение. Неизменно.

Безотчетно я свернулся в клубок, паря в мерзком желтом зловонии, словно пытаясь удержать это все, не дать ему уйти — или, может, защитить себя от слишком ярких чувств, которые, без всякого сомнения, должны сопровождать подобный обзор. Но в этот миг только факты, как они есть, парили там со мной. В горячей темной тишине я существовал вместе с моим прошлым, пока не распрямился и не поплыл свободно.

«Достаточно».

К горлу подкатывала тошнота. Я потянулся к поверхности, но не смог найти ее.