Сейчас же он собирался помочь им уничтожить нескольких людей, чтобы избавиться от своего надоедливого зуда.

Аня, которая к этому времени совершенно изменилась, не желала проливать кровь, но для того, чтобы уменьшить людские страдания, ничего другого не оставалось. К сожалению, Аня путала жестокость и хирургию.

Ане вдруг подумалось, что она имеет много общего с Ветром. Она даже улыбнулась. И что-то подсказало ей, что и Ветер, в свою очередь, тоже заметил свою общность с ней.

А теперь она смотрела на свои ногти, и они казались ей слишком бледными. Её беспокоило, что это представляется ей более важным, чем то, что она совсем недавно на равных разговаривала с Ветром.

Она, несомненно, должна была помнить об этом всю свою жизнь, тогда как про ногти стоило забыть уже через несколько часов.

Ветер сказал им ещё что-то, но она пока не могла понять этого. Может, Реган и Рин поняли его слова — хоть она и сомневалась.

До того как её дедушка пришёл в Альбион, крестьяне не имели памяти, не помнили они и о мёртвых. Они могли выполнять определённые действия: например, сеять и вспахивать поля, но делали это инстинктивно, как домашние животные. Однако в присутствии Ани или Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Регана, самого Ветра, или Лайана, или Джоли — они изменялись: превращались из животных в людей… людей, способных проследить свою родословную сквозь многие поколения, на протяжении жизни которых существовал Дом Эллона.

Ветер видел всё это. Он знал ответ.

Он рассказал им о роще, где листья деревьев шуршали совершенно по-особому.

* * *

Наконец одна из рабынь услышала крики Деспота. Она осторожно приоткрыла дверь спальни и, как всегда, удивилась великолепию обстановки. Она несколько секунд оглядывалась по сторонам и только потом вспомнила, почему заглянула сюда.

Узорные одеяла шевелились, и она предположила, что Деспот издевается над одной из своих наложниц и кричит именно она. Она собралась уже отступить обратно в надежде, что её не накажут за это вторжение, когда поняла, что ошиблась в своём предположении.

Она улыбнулась и закрыла за собой дверь.

На следующий период бодрствования в Гиорране появился новый Деспот.

Нгур.

Убийства возобновились с новой силой.

Многие в Доме Эллона считали, что трон должен перейти к более прямому наследнику, ведь многие наложницы имели от предыдущего Деспота детей. По очевидным причинам многие из претензий были встречены смехом.

Дети наложниц умерли первыми — так отмели первые претензии на трон. Затем для пущей безопасности настал черёд и самих наложниц. Голоса критиков приутихли, и всё же Нгуру угрожали те, кто делал хотя бы малейшие попытки оспаривать его новое положение, поэтому те, кто позволил себе хоть какие-то комментарии по этому поводу, отправились на эшафот, получив определённое снисхождение в выборе метода казни в зависимости от своего положения.