Жадная Утроба тоже тащил с собой заряженный самострел, а руки Доченьки-Второй прятались за отворотами халата, там, где скрывалась кожаная перевязь с метательными ножами.

– Вот он! – победно рявкнул Лысый Карлик. – Лежит, паскуда! А ну-ка, братки, давайте свяжем его как следует и сдадим завтра Быстроруким! Я думаю, государевы люди не поскупятся на награду за поимку беглого кознодея!

Идея пришлась всем по сердцу, однако связывать не торопились – никто не спешил подходить первым.

Доченька-Вторая предложила было позвать на подмогу кого-нибудь еще, но Жадная Утроба категорически не захотел делить возможную награду.

Сошлись на том, что связывать будет Лысый Карлик, а Жадная Утроба с Доченькой-Второй станут внимательно следить за монахом и в случае чего примутся стрелять и бросать ножи.

Но зато и из будущих денег Лысый Карлик возьмет себе половину, а остальные поделят что останется.

Как ни странно, исполнить задуманное оказалось проще простого: не прошло и пяти минут, как монах был связан по рукам и ногам.

Запарившийся Карлик вытер лоб – поди, навяжи сто и еще восемь узлов! – и подмигнул дружкам.

– Готов! – весело хмыкнул он. – Теперь не развяжется!

– Понятное дело! – так же весело ответили ему. – Сам не развяжется, так ты поможешь! Давай, плешивый, не мнись, скреби ногтями!

Сперва Лысый Карлик не понял. Мало-помалу до него дошло, что Доченька-Вторая и приятель Хоу оторопело вертят головами, потому что никто из них этих слов не произносил.

Сам монах заговорил, что ли?

Да нет, лежит себе, спеленутый, как девичья ножка.[65]

Тень колодезного «отшельника» неприятно зашевелилась, сгустилась и превратилась в человека. Когда незнакомец приблизился к лежащему монаху и трем ловцам удачи – Лысый Карлик обратил внимание на изрезанную макушку человека, словно гость совсем недавно в приступе безумия самовольно принимал обеты служения Будде.

Сумасшедший?

Непохоже…

Всех окрестных сумасшедших Лысый Карлик знал поименно.

Карлик приподнял самострел, все еще колеблясь – опыт подсказывал вышибале, что именно «темные лошадки» всегда оказываются самыми трудными клиентами, но тут случилось непредвиденное.

Незнакомец лихо прищелкнул пальцами, и самострел Лысого Карлика поднялся еще выше – но уставился при этом на Жадную Утробу.

А что оставалось делать? Если сухой стук щелчка приказывал от имени самого Монашка У: слушаться этого человека, как меня самого! Вот возьмет Утроба, стрельнет, а потом Монашек У спросит Лысого Карлика: «Почему недоглядел?!»