Кровь бросилась ему в лицо. Лысина сразу вспотела, покрылась блестящими бисеринками, глаза сверкнули опасной желтизной.

Тигр с рекламы.

Несчастный лысый тигр.

– На первый год, сэнсей? Азы с разминочкой? Что ж, можно и на первый… Возьмешь меня на первый год инструктором?! А, сэнсей?! Я ведь, как-никак, теперь призер, чемпион! Что скажешь?!

«Ты только вот о чем подумай, сэнсей, ты крепко подумай: двенадцать лет жизни – коту под хвост! А, сэнсей? Что скажешь?! У тебя ведь не двенадцать, у тебя поболе будет… Не жалко?»

– Нет, Володька, – ответил я, поднимаясь, и отчетливо увидел: он не понял. Ответа не понял, ответа на заданный почти месяц назад вопрос; да и вообще ни черта не понял.

Наверное, это хорошо.

Наверное, я дурак.

Наверное… наверняка.

– Нет, Володька. Не жалко. Говоришь – инструктором?..

Дмитрий

Дмитрий

– …инструктором? – со знакомой интонацией, не предвещавшей ничего хорошего, переспросил Олег. – Ну тогда становись!

– Куда – становись? Зачем – становись?!

Разгоряченный собственной тирадой и быстро копящимся раздражением, Монах в очередной раз не успел сообразить: куда свернул разговор? Он понимал, что проигрывает словесный поединок, и от этого злился еще больше.

А разговор уже, собственно, никуда не сворачивал.

Он закончился, разговор-то.

– Вот сюда. Перед нами. Экзамен сдавать будешь.

И без малейшего намека на подковырку: