— Слушай, волшебник, — Роман говорил, как рубил клинком, — «Мир», «Конец света», «Тьма» — это пока лишь слова. А Рене Аррой — мой друг, и его жизнь для меня значит больше, чем ваши, вместе взятые. Радеть за весь свет проще, чем быть путным другом. Да тебе этого не понять! Я ухожу.

Клянусь при первой возможности вернуться за вами и отвести туда, куда вы хотите. Это все, что я могу сейчас обещать.

Бард молча прошел между расступившимися волшебниками. Его не задерживали — все было сказано. Роман вошел к себе и начал быстро собираться. Лишнего с собой он не брал никогда, так что времени сборы заняли всего ничего. Разведчик завязывал последний узел на дорожном мешке, когда в дверь постучали. Роман коротко бросил «войдите», ожидая очередного разговора с Преступившими или, того хуже, с Эанке, но на пороге стоял отец.

— Ты удивлен?

— Пожалуй. Я решил, что клан не станет вмешиваться.

— А он и не вмешивается. Возможно, тебя это не очень волнует, но я хочу сказать тебе, что ты прав. Ты уже выбрал дорогу?

— Да. Я пойду через Гремиху, это самый короткий путь. Но сначала пошлю кого-нибудь в Кантиску к Архипастырю. То, что я видел в Луже, говорит, что надо готовиться к войне, и Церковь должна сказать свое слово.

— Я думаю, тебе в дороге могут понадобиться талисманы. Как ты знаешь, я являюсь Хранителем одного из них. Я принес его.

— Возвращающий Камень?!

— Да! Возможно, Рене еще удастся спасти, ты же знаешь, что Лужа показывает не только прошлое, но и настоящее и, говорят, будущее, хотя в это я не очень верю. Мы это будущее изменяем каждой минутой нашей жизни, так что предсказать его столь точно, как ты видел, вряд ли возможно. Другое дело — предупреждение об опасности, вероятность того или другого события… но мы с тобой поговорим позже, а сейчас идем.

— Ты идешь со мной?!

— Я провожу тебя через Трясины, съезжу в Кантиску, но потом мне придется вернуться. Эти плакальщики и молельщики во главе с твоей сестрицей забирают слишком большую силу. Когда концом света запахло на самом деле, они не придумали ничего лучшего, чем винить в этом тех, кто, по их мнению, нарушил волю богов. Чтобы спастись, они готовы на все. Я должен остановить струсивших фанатиков ради Лебедей, ради того, чтобы эльфов не вспоминали, как самую трусливую и презренную из рас Тарры.[94]

— Знаешь, отец, оказалось, я тебя совсем не знаю.

— Так ведь и я увидел тебя настоящего лишь сегодня. Ну что ж, по-моему, нам пора…

Глава 37

Глава 37

2228 год от В. И. Утро 25-го дня месяца Лебедя.

Таяна. Олений Замок.

Рене открыл глаза. В голове шумело, потолок скрывался в тумане, все кружилось. Он не сразу понял, где он и что произошло. Эландец с удивлением смотрел на залитый кровью пол, на трупы тарских сигурантов. Он все же сделал это — справился с двумя десятками отборных вояк и остался жив! Если бы ему дали отлежаться… если бы кто-то помог, но рядом были лишь мертвые враги. Даже Жан-Флорентин куда-то подевался. Впрочем, в этом был свой плюс — терпеть жабью трескотню адмирал был не в состоянии.