— А что, если он доберется до нас? — воскликнул Хьюберт. — Даже если он лично и не осмелится, то Ориэль может заставить нас сказать правду.

— Тогда нужно позаботиться о том, чтобы устранить Ориэля, — промолвил Полин. — А что касается короля… мы в полной безопасности, покуда не останемся с ним наедине без свидетелей. Чтобы коснуться сознания, ему необходимо сперва дотронуться до нас физически, а кроме того, я попрошу о помощи мастера Димитрия. Имейте терпение, Хьюберт. Ближайшие пара недель и месяцев обещают быть весьма интересными.

Глава XXXVI Брак у всех да будет честен и ложе непорочно[37]

Глава XXXVI

Брак у всех да будет честен и ложе непорочно[37]

Сам Джаван едва ли счел бы определение «интересные» применимым к событиям последующих дней. Наутро, прежде чем отправиться вместе со свитой в собор на благодарственный молебен, он отослал сэра Роберта с письмами в Кулди, которые написал накануне ночью. Там было встревоженное послание к брату, где он просил Райса-Майкла побольше сообщить о своем самочувствии, и более суровое письмо к Манфреду, с жалобами на то, что король не получал никаких предыдущих посланий, и с требованием подробностей о пленниках и о спасении принца.

Ближе к вечеру он встретился со своими сановниками. Удаут не скрывал возмущения, что Ансель до сих пор на свободе. Хьюберт спрашивал, не следует ли отправить в Кулди мастера Ориэля, чтобы своим искусством он мог помочь принцу… и Джаван немедленно забеспокоился, не оказались ли ранения брата куда более серьезными, чем ему сообщили. Он был бы рад сам немедленно отправиться на север к Манфреду, чтобы встретиться с ним хотя бы на полпути, однако Таммарон резонно возразил, что поскольку Ансель со своими приспешниками до сих пор на свободе, то король может подвергнуть себя ненужной опасности.

Совет этот звучал вполне здраво, если бы только Ансель и впрямь был повинен в похищении Райса-Майкла. Однако судя по всему, Таммарон искренне верил в это, а значит, не был причастен к заговору. Но если бы король пренебрег его советом и все равно уехал из столицы, все сочли бы его неразумным юнцом, слишком склонным к риску. Это было бы глупо, и кроме того, в последние дни погода значительно ухудшилась, поэтому Джаван заставил себя смириться и ждать, хотя всякая отсрочка приводила его в бешенство и он не стеснялся сообщить об этом совету. Теперь письма приходили почти ежедневно: от Манфреда, от Томейса с Робером, от лорда Энсли и даже несколько коротких посланий от самого Райса-Майкла… Все они уверяли короля, что брат его цел и невредим, и понемногу поправляется. Подобно Манфреду, принц упоминал о каких-то предыдущих, не дошедших до Ремута письмах. И наконец, спустя неделю они получили известие, что лорд Манфред готов двинуться в путь со дня на день.