Джаван усмехнулся.

— Если бы я решил, что тебе понравилось это приключение, то своими руками задушил бы тебя. Но это ведь не твоя вина.

— Ну, по крайней мере, кончилось все не так уж плохо, — с широкой улыбкой отозвался Райс-Майкл. — После того как люди графа Манфреда спасли меня, я думал, что умер и отправился на небеса. — Внезапно он опустил глаза и отвернулся от брата. — Подожди минутку, я должен кое-что тебе сказать.

Джаван уже догадывался, что сейчас последует. Райс-Майкл быстро бросился назад, к спешивающимся всадникам, как раз в тот миг, когда Джаван заметил Манфреда, помогавшего сойти на землю хрупкой фигурке в синем плаще.

Король со вздохом поднялся обратно по ступеням и встал рядом с Карланом и Гискардом, тогда как Райс-Майкл подвел свою спутницу ближе. Капюшон затенял ее лицо, так что он не мог толком разглядеть девушку, но Джаван не сомневался, что перед ним Микаэла. Хьюберт с Оррисом в парадных одеяниях и митрах выступили вперед, дабы приветствовать принца, а чуть позади за ними держался Полин, словно огромная хищная черная птица. Джаван почти физически ощущал их торжество.

Король приготовился приветствовать брата со всей должной церемонностью. Перед тем как пара начала подниматься по лестнице, Райс-Майкл остановился и сбросил капюшон с головы своей избранницы. Теперь роскошные рыжевато-каштановые волосы Микаэлы украшал белоснежный плат замужней женщины, украшенный золотистым обручем. Строгий головной убор должен был, вероятно, подчеркнуть ее взрослость, но, на самом деле, от этого лишь заметнее становилась россыпь веснушек на щеках и испуганный взгляд почти детских голубых глаз.

— Надеюсь, ты не будешь сердиться, брат, — объявил Райс-Майкл, глядя Джавану прямо в лицо. — Микаэла выходила меня во время болезни, и мы осознали, что любовь наша слишком сильна. Я взял ее в жены, Джаван, и мы просим тебя дать нам благословение.

При этих словах они с Микаэлой опустились на колени на нижней ступени и склонили голову в ожидании монаршего гнева. Джаван прекрасно осознавал, что именно этого они и заслуживают, но понимал также, что сейчас любое недовольство с его стороны и друзья, и враги воспримут просто как признак ревности. Кроме того, сделанного было уже не вернуть.

— Ну конечно, я благословляю вас, — произнес он негромко и, сойдя по ступеням, коснулся их склоненных голов, а затем помог им подняться. — Микаэла, приветствую тебя как сестру и надеюсь, что в нашей семье ты обретешь подлинное счастье.

Он по-братски поцеловал ее в обе щеки, а затем обернулся к принцу.