— Но…

— Знаю, знаю. Карманник сказал, что он умер. Но за его отвагу Ульрик наверняка взял его в свои чертоги. Так что я встречусь с ним, когда придет мой черед.

Ления задумалась на мгновение, потом кивнула, и улыбка вновь заиграла на ее губах.

Арик был доволен. Он видел теперь, почему Драккен полюбил эту девушку. В ней было столько задора и сил, что иногда они даже затмевали ее красоту. А красота в ней была. Ясные глаза, темные волосы…

— Я слышу шум битвы, — сказал он.

— Пантера Ульгринд выбивает из дворца последних одержимых. Безумие перекинулось и на домочадцев Графа, и на прислугу. Главный повар напал на нескольких пажей, а одна фрейлина заколола слугу вышивальной иглой.

— Граф в безопасности? Его семья?

— Ульгринд отвел их в отдельные покои в восточном крыле. — Ления посмотрела на него, протягивая стакан для очередного глотка. — Они сказали, что город сошел с ума. Дикие твари убивают людей на улицах. Никогда не хотела приезжать сюда, и как я жалею, что оказалась здесь.

— Тебе нравилось в Линце?

— Я тоскую по открытым просторам. По лесам и полям. Я скучаю без родителей. Когда я служила у маркграфа, я каждую неделю выбиралась к ним на ферму. Я пишу им каждый месяц и отправляю письма в Линц с идущими туда экипажами.

— А они пишут тебе?

— Нет, конечно. Писать они не умеют. — Она сделала паузу. — Зато вот что прислал мне отец.

Ления выудила из-за пазухи дешевый потускневший серебряный медальон, в котором Арик увидел локон волос, таких же темных, как и ее собственные.

— Это медальон его матери, а волосы — моей. Он пошел к местному священнику, попросил его написать мое имя и вложил его внутрь. Этого достаточно, чтобы я знала, что родители получают мои письма.

— Ты забрела далеко от дома, Ления.

— А ты?

— Мой дом стоит ниже по холму, при Храме Ульрика, — тихо ответил Арик, потягивая пряное питье.

— Нет, я говорила про дом, где ты жил до того, как стать Волком. — Ления присела на стул с высокой спинкой рядом с диваном.

— А не было никакого дома до этого. Я подкидыш. Через пару часов после моего рождения меня нашли на ступенях нашего Храма. И жизнь в Храме — единственная, которую я помню.

— И что, все Волки приходят в Храм, как ты? Он расхохотался, приподнялся чуть повыше, не забывая о больной руке.