Девчонка озадаченно приоткрыла ротик и, покосившись на дверь, шепотом спросила:

– Это из-за вашего дядюшки, госпожа графиня? Я его видела – ходит по нижней террасе, хмурый, как… как… как не знаю что! Ворота зачем-то приказал закрыть и все двери тоже, и караул поставить…

– Вот поэтому мне и нужно, чтобы ты мне помогла, – оборвала болтовню служанки Агнесса. – Раздобудь мне платье. Все равно какое, чем неприметней, тем лучше. И еще – как выбраться из дома, чтобы никто не заметил?

– Платье – это мы мигом, но… – Пепа скромно потупила глазки. – Не обучены мы без позволения из дому сбегать. Не сердитесь, госпожа, не могу я…

– Пе-па! – раздраженно сказала донна Вальехо. – Не надо устраивать представление. Я же отлично знаю, что все вы по вечерам удираете в гавань, особенно если корабли приходят – потанцевать и похихикать. Я кому-нибудь из вас за это трепку устраивала? За дверь выгоняла? Дядюшке ябедничала?

– Не-е… – протянула Пепа.

– Так почему же ты дурочку невинную из себя строишь?

– Я сейчас, – поколебавшись, решительно заявила служанка и стрелой вылетела за дверь. Вернулась она действительно «сейчас» – Агнесса не успела даже медленно сосчитать до пяти десятков.

– Вот, – Пепа бухнула на кресло пестрый ворох тряпья. – Выбирайте.

Кроме одежды, девушка притащила еще масляную лампу в бронзовом фонаре и небольшой кинжал в ножнах, пристегиваемых к руке и прячущихся под рукавом.

– Толку от него немного, – озабоченно предупредила Пепа, возясь с ремешками. – Но напугать можно. Вы поосторожней на улицах, госпожа Агнесса. Время нынче лихое. Может, мне с вами пойти?

– Не надо, – с трудом выдавила донна Вальехо. Ей очень не хотелось идти в город одной, но кто-нибудь может обратить внимание на отсутствие служанки. – Запомни – ты меня весь вечер не видела, я тебя ни разу не вызывала, а когда ты приходила и стучалась – тебе никто не открыл, и ты решила, что госпожа спит. Да, и спасибо тебе. Хочешь, я тебе потом все мои старые платья отдам?

– А-а… – девушка пренебрежительно махнула рукой. – Вы, главное, в тени держитесь и по сторонам поглядывайте. И вернитесь целехонькая, а то я себе никогда в жизни не прощу.

– Вернусь, – очень серьезно пообещала Агнесса. Она уже успела натянуть широкую черную юбку с аляповатыми цветами, белую блузку и оказавшийся ей великоватым красный бархатный лиф. Потом заперла изнутри дверь и, подумав, сунула ключ в болтавшуюся у пояса сумку. Еще пригодится. А если дядя обнаружит исчезновение племянницы, пусть сам додумывается, каким образом та ускользнула из запертой комнаты.