– Один? – изумился Огхр. – Да здесь полсотни огхров надо, чтобы хоть немного разобраться, и снаг – с тысячу, чтобы кое-какой порядок навести. Ты же сам видишь.

– Полсотни и тысячу я тебе не обещаю, – усмехнулся Гхажш, – но десяток огхров и две сотни снаг у тебя будут. На первое время. Скоро. Снаги из местных будут здесь через несколько дней. Они уже в пути.

– Что? – удивлению Огхра не было предела. – Откуда?

– Когда мы зажгли Огненное Око, в Пепельных горах отпустили ласточек. Так было уговорено давно. Для ласточки отсюда даже до Карндума лету не больше четырёх дней. До Гхазатбуурза, Гундабада, Белых гор – ещё меньше. Огненное Око видно далеко. Сейчас уже вся пустыня, от Пепельных гор до Нурнона, знает, что оно снова горит. Все уже в пути, Огхр!

– Ты волшебник! – убеждённо сказал Огхр. – Ты – Азогх!

– Не я, – отказался Гхажш. – Это Угхлуук, это он всё придумал. Я только делаю. И не только я. Ты даже не представляешь, сколько народу в этом деле.

Его слова подтвердились едва ли не в ту же минуту.

Это было первое, что я услышал, когда из Водяного зала мы опять вышли в каргхана. Песня доносилась издалека, отголоски её катились по залу, дробились, мешали друг другу, и было не понятно, кто же и где поёт. Я даже подумал, что попал под действие новых чар, но остальные стояли рядом и так же напряжённо, как и я, прислушивались.

Последний припев гремел уже под сводами каргханы. «Так же не бывает… – растерянно прошептал Гхажш, глядя на приближающихся к нам певцов. – Так же не бывает».

Отряд, распевавший бравую песню, замер в четырёх шагах от нас. От него отделился коренастый, невысокий крепыш, сделал ещё два шага и сказал: «Привет, шагхрат! Быстро бегаешь. Едва догнали».

– Так же не бывает, – повторил Гхажш. – Не бывает же… Это ты, Турогх? Ты живой?

– А что? – рассмеялся Турогх. – Я на покойника похож?

– Можешь ребят спросить, – он кивнул на замерший строй. – Они тебе скажут, что с утра я был живой и с тех пор ещё не умирал.

– Ребят? – всё так же растерянно Гхажш посмотрел на стоящих в строю. – Да откуда вы здесь взялись?

– Из Гхазатбуурза пришли, – спокойно сообщил Турогх. – Когда ты «россыпь» в пещере свистнул, мы разбежались. Потом тех, кто на западном склоне вышел, я собрал. И двинули на север, в Гхазатбуурз. Думал, что там пройдём и на юг спустимся, тебя найдём. Только вслед за нами в Гхазатбуурз бородатые пришли. Сотен пять. Едва пятки нам не оттоптали. Их там и не ждал никто. Да ещё и роханцы пешие с ними. Пришлось нам там повоевать маленько. Потом гхазатбуурзовцы с восточного склона народ подтянули. Бородатым карту подкинули, ход на нижние ярусы, к мифрилу. Они сразу про людей позабыли. И чего они в этом мифриле нашли? Когда бородатые людей бросили, тех обратно на поверхность выбили. Кто уцелел, понятное дело. Гхазатбуурзовцы в пещерах не хуже любого бородатого воюют. А потом мы ушли. На юг нам пробиться не удалось. Там, в степи, «медведи» с конеедами режутся. «Медведи» у слияния Серебряни и Великой реки бургх построили. Всем бургхам бургх, я тебе скажу. Вот конееды его и осаждают. Народу у них там тысяч десять.