А Хастред, враз вырвавшийся вперёд, с каждым третьим обменивался кивками, с каждым пятым здоровался в голос, с иными порывался то ли обниматься, то ли драться, точнее судить по его спине было затруднительно, а в одном месте привычно свернул в квартал, щедро украшенный красными фонарями, сбавил шаг, ехал, придирчиво оглядывая бойких девиц и обмениваясь с ними праздным болботанием, спохватился только после того, как генерал сердито запустил ему в спину отобранный у уличного торговца башмак. Эльфийка за спиной ругалась воистину безобразно, от такой-де жизни, суеты, толкотни и бытового хаоса она и удалилась в дальнюю башню, вот ведь окаянные гоблины, подрядились на работу не разобравшись, пусть бы папа, если ему так надо, сам к ней тащился, на его яхте это раз плюнуть…

Так и добрались до ратушной площади.

Народ вокруг неё составлял вялотекущее кольцо, ибо праздных зевак тут во все времена хватало, а посмотреть было на что — яхта не каждый день висит на приколе. Плотное кольцо городской стражи не пускало любопытствующих на саму площадь, но при появлении Панка оживились, бодрыми взмахами копий заставили народ расступиться.

— С удачей? — осведомился один из них, генерал в нём с грехом пополам признал того капрала, что сопровождал их на приём.

— С успехом, — дипломатично поправил его Хастред.

— Ожидают. Проезжайте. Единственно, велено вас за расчётом адресовать к господину городскому магу, а гостю чтоб не показывались. Во избежание, значит.

— Да и не жаждем, — заверил книжник.

— Как же не показывались? — возмутился до глубины кроткой своей души Вово. — А кому ж сей почтенный отец семейства свою спасибу говорить станет? Мы ж вроде не чужие, мы ж это — девицу привезли! Мы с гзурами сражались и ещё раньше с мелкими, но злобными, а ещё ранее и с крупняком переведались, это что — чих собачий?

— От его спасибы тебя как бы из штанов не вытряхнуло, — отрезал Хастред. — Ты, Вово, не думай, что наши гоблинские обычаи во всём мире имеют преобладание. Скажи спасибо, если маг с оплатой не надует.

— А корабль? А на корабле?!

— Ты точно не гном? Сколько можно о ерунде мечтать?

— Ага, как сам так летал, а как Вово так гном!

Хастред пожал плечами. Не рассказывать же, что сам летал не по доброй воле, а удирая от очередных Чумповых доброжелателей, спрятавшись в грузовом трюме торговой летучей каравеллы. Там по врождённой страсти всё курочить распорол половину тюков с тканями (и другую половину бы распорол, но Чумп тоже не зевал), нахлебался вдосталь коллекционной мальвазии, отчего потом маялся одновременно туманностью рассудка и кишечным недобром, ухитрился ненароком поджечь днище, а когда каравеллу взяли на абордаж юркие летучие джонки князя Беррита, признанного короля воздушных пиратов, гоблины решительно унесли ноги, выбросившись на ближайшую гору, выбраться с которой оказалось само по себе тем ещё приключением. В общем, вроде как и жить нескучно, но и похвастаться нечем. Особенно этому, молодому да наивному, ведь наверняка же сочтет должным повторить путь истинного гоблина, а ты потом терзайся муками совести, что, мол, заморочил голову…