— Еще раз благодарю, пресвятой отец. — Ршава обвел взглядом море враждебных лиц. — Я собираюсь попросить вас, святые отцы, подумать над состоянием империи Видесс, когда вы станете решать, был ли выбор в пользу Фоса мудрым или нет. Какой из богов показал себя более могущественным?

Сколько кровавых сражений уже было между автократором и мятежным командующим? И многое ли достигнуто этими сражениями, кроме гибели видессиан, которые должны были жить и жить? Кто смеется, кто торжествует в гражданской войне? Фос? Позвольте мне в этом усомниться.

Аркадий, похоже решивший, что он главный выразитель мнения сторонников ортодоксальной веры, откинул голову и театрально рассмеялся, тряся густой седеющей бородой. Отсмеявшись, он заявил:

— Империя и прежде переживала тяжелые времена. Но этого недостаточно, чтобы превратить нас в проклятых еретиков, верующих в Скотоса. — Он еще раз плюнул, и так же поступили почти все собравшиеся.

— Когда есть место сомнению, я склонен делать выбор в пользу сомнения, — ответил Ршава. — И жизнь дает очень много возможностей для сомнений. Можете ли вы, Аркадий, — может ли любой из вас, святые отцы, — отрицать, что Видесс сейчас правит лишь половиной земель, которыми он правил год назад? Можете ли отрицать, что империя, скорее всего, потеряет еще больше земель?

— Половиной земель? — Теперь Аркадий покачал головой, напоминая быка, терзаемого мухами. Если бы он мог вдобавок хлопать ушами, то проделал бы и это. — Ты лжешь, святейший отец!

— Сказав это, святейший отец, вы доказали две вещи. Первое: вы приехали с запада и не представляете, что творится на севере и на востоке. А второе… — Ршава всадил шпильку с безжалостным злорадством, — вы осел, и к тому же невежественный.

Теперь Аркадий взревел наподобие быка, укушенного одной из тех мух. Когда в последний раз кто-либо выступал против него в споре? Очевидно, весьма давно, и столь же очевидно, что удовольствия от этого прелат не получил.

— Ах ты, голозадый сын шлюхи! — взревел он. — Да я тебя забью своими же руками!

Он бросился к Ршаве. Несомненно, он мог выполнить угрозу, будучи выше Ршавы (тоже далеко не коротышки), едва ли не вдвое шире в плечах и с бочкообразной грудью. Ршава, однако, не намеревался подвергаться избиению. Если Аркадий замахнется на него, это станет последним поступком в жизни прелата из западных провинций.

— Стоять! — Голос Созомена был приятным и ясным, как звон серебряного колокольчика. И Аркадий остановился. Это заставило Ршаву подумать на секунду — но лишь на секунду, — что Фос, как видно, все еще способен творить чудеса. Старый вселенский патриарх указал дрожащим пальцем на Аркадия. — Вернитесь на место, святейший отец. Я уже говорил, что этот синод не будет запятнан насилием. Вернитесь, я сказал!