— Может быть!.. Мне просто жаль девушку. Сама она тебе не скажет, а ты, тупица, так и не поймешь ничего, хоть сто лет проживи!

— О какой девушке речь?

— О такой, — ехидно ответил чатури. — Твой номер не прошел. Кстати сказать, сегодня утром к королю Фенвику приехал твой друг, Никса Маколей. Он получил родительское благословение, разумеется, преисполнен благодарности и ждет не дождется, когда вы с Баламутом вернетесь наконец в Айрелойн. Свадьбу решили отложить до вашего полного выздоровления.

— Я рад, — просто сказал Овечкин. — Как Доркин-то… что врачи говорят?

— Неплохо. Босоногий колдун сделал все, что мог, так что он ненамного отстает от тебя. Даже спит всего на час больше!

— Он спас меня, — Овечкин посмотрел в потолок. — Я и сам сделал бы для него все, что можно…

Чатури вдруг беспокойно завозился, задвигался туда-сюда по спинке кровати и вперил в Овечкина встревоженный взгляд.

— Вообще-то я пришел посоветоваться с тобой насчет Доркина. Не знаю, право…

Он умолк, а Михаил Анатольевич уставился на него с любопытством. Нечасто вещую птицу приходилось видеть в состоянии растерянности!

— Что-то случилось?

— Да не то чтобы…

Чатури опять замолчал, отвел взгляд и, нахохлившись, принялся вертеть головкой, словно высматривая что-то в разных углах комнаты. Овечкин не выдержал.

— Ты пришел мучить меня загадками? Постыдился бы волновать больного! То девушка какая-то, то вовсе не пойми что!

— Ладно, — неохотно сказал чатури. — Понимаешь, открылось мне знание… и сдается мне, Доркин был прав, когда говорил, что от знаний моих одни неприятности. Я хотел помочь ему, а выходит что-то такое…

Он тяжело вздохнул.

— Я пришел к тебе за советом, потому что ты… ну, в общем, я тебе доверяю.

— Благодарствую, — нетерпеливо сказал Овечкин. — Нельзя ли ближе к делу?

Чатури еще немного повздыхал, помялся и наконец решился.

— Ладно, слушай. Когда Доркин… ну, ты помнишь, он с ума сходил из-за принцессы — еще тебя жениться заставил! Теперь-то понятно, почему он так себя вел, но тогда… Мне очень хотелось помочь ему. И я спросил у богов что может отвлечь его от этой несчастной любви? Боги долго молчали и ответили мне только сегодня ночью. То, что они сказали, способно отвлечь кого угодно от чего угодно, но я не понимаю, что делать с этим теперь. Говорить ли Доркину? Вот в чем вопрос!

— Если ты объяснишь мне, в чем дело, — сказал измученный долгой преамбулой Овечкин, — я, может быть, и сумею что-нибудь посоветовать!