— Гулять так гулять.

— Позволить-то себе можем? — как бы усомнился физкультурник.

Глеб дотянулся до его плеча.

— Расслабься: я угощаю.

Географичка сочла за благо бесшумно удалиться.

А на шестом уроке, сразу после звонка, в кабинет французского вошла Даша. На ней было строгое темно-серое платье сантиметров на пять выше колен, сапожки на шпильке, и суровость ее лица соответствовала стандарту, установленному для чиновников министерства просвещения. Королевским жестом руки она усадила вставший для приветствия класс.

— Глеб Михайлович, я притулюсь где-нибудь… вон там, — указала она на свободный стол, — а после урока мы обсудим с вами некоторые вопросы методики.

— Как скажете, — невозмутимо отозвался Глеб.

Сев за стол, Даша обратила на него сияющий изумрудный взгляд.

— Всю ночь не спала, — сказала она по-английски.

— Поделом тебе, — по-английски ответил Глеб.

На эти лингвистические выкрутасы класс никак не отреагировал. Здесь не было бузотёров, подобных Лёне и Гуле. Это был дисциплинированный и нелюбопытный 9-й «В». Глеб даже не потрудился хоть как-то представить Дашу: сошло и так.

Урок проковылял, так сказать, без падений и взлетов, и после звонка класс мгновенно опустел — занятия закончились, и школьники рванули на свободу.

Придерживая дверь, Глеб обернулся к Даше.

— Итак?

Даша подошла к нему и посмотрела в глаза.

— Итак.

— Наверное, — предположил Глеб, — мне следует отвезти твой перевод к тебе в контору.

Даша не сводила с него глаз.

— Конечно. Это прямая твоя обязанность. Но я уже отвезла сама, извини… Деньги мне заплатили, но другой работы не дали. Говорят, нет заказов.