Она подчинялась лишь самой царице да еще, пожалуй, Аххагу.

Впрочем, Аххаг никогда не относился к ним серьезно, считая их помешавшимися дурнушками, а их походы, схватки и трофеи — детскими играми.

Теперь он понял, как ошибался. Меч Матхуммы не знал усталости. И хотя Аххаг довольно легко отбивал ее удары, но силы его таяли. Сделав неверный шаг, он упал с подводы, ударился спиной и головой о камень. И не успел подняться, когда увидел занесенный над ним меч.

Он попробовал перекатиться, но не успел. Меч взрыл складки плаща и достал незащищенную шею. Удар был скользящим, и Аххаг смог подняться, но кровь, пульсируя, стала уходить через вскрытые жилы.

Матхумма яростно захохотала.

— Смотрите на своего повелителя! Он так хотел быть бессмертным. А сейчас истекает кровью как неправильно охолощенный боров!..

И снова захохотала:

— Боров! Бессмертный холощеный бо!..

Договорить она не успела. Аххаг не целясь метнул меч и заткнул ей глотку. Улыбка Матхуммы сделалась шире, потекла кровь; глаза ее стали выкатываться из орбит, но она еще попыталась вытянуть меч изо рта, хватаясь руками за отточенную сталь, не жалея пальцев, на которых обнажались кости. Наконец, повалилась лицом вперед. Меч рукоятью ткнулся в камень, Матхумма замерла на секунду — и повалилась набок. Острие меча, приподняв смоляные волосы, торчало у нее из затылка.

* * *

Сквозь визг, вой, мельтешение разгоряченных схваткой тел, Аххаг двинулся к лестнице. Кто-то пытался его остановить, на ступенях сотник-каул узнал его и отсалютовал; чьи-то руки начали перевязывать ему шею; ничего не видя, не слыша Аххаг поднялся по лестнице и вошел во дворец, оставляя за собой кровавый след.

ДОЛИНА ТОБАРРЫ

ДОЛИНА ТОБАРРЫ

Богда сидел на возвышении в своей новой ставке — у слияния Тобарры и Алаамбы — и смотрел на проходивших мимо воинов.

У ног Богды стоял Ар-Угай в богатой меховой накидке и шапке с тремя лисьими хвостами.

Воины шли по десяткам, ведя в поводу лошадей. Богда, казалось, не смотрел на них — уже несколько часов длился смотр, и глаза его устали от слепящего солнца.

Но внезапно он приподнял руку. Воины замерли, Ар-Угай повернулся к каану, ловя каждый жест. Богда неторопливо ткнул пальцем в шеренгу. Тотчас первая шеренга раздвинулась, и из второй вышел тот, на кого указал каан.

Ар-Угай сейчас же сбежал вниз, к воину. Отдал короткую команду. Невысокий воин, судя по цвету ленточек и нашивок, украшавших одежду, оружие и сбрую — хуссараб из Махамбетты, первого года службы, из тысячи Баага, — развязал дорожный мешок, вынул и разложил на земле его содержимое.