Для бегства очень пригодились повозки, на которых подвозились бревна, сети и топливо для костров.

* * *

Аркасс дождался, когда утих шум битвы. Потом перевернулся на живот и пополз в сторону от догоравших костров. Там были аххумы; внизу, на берегу, загорались новые костры и факела.

Аркасс полз все быстрее, не обращая внимания на стоны раненых, огибая опрокинутые повозки.

В высокой траве он, наконец, поднялся на ноги. И пошел в сторону рощи, где можно было передохнуть…Лишь к утру он пришел в Аларгет. Аххумов здесь не было, и Аркасс, уже не скрываясь и не боясь, пошел прямо к городским воротам. Стражник узнал его и после коротких переговоров впустил в город.

Спустя еще немного времени, когда край горизонта, затянутый тучами, слегка побледнел, Аркасс на коне в сопровождении двух ополченцев, выехал из Аларгета и помчался проселочными дорогами на северо-восток, к Оро.

* * *

Каррах не тронул Аларгет. Утром его конные отряды вернулись на дорогу Царей и, переходя с шага на рысь, устремились на север.

НУАННА

НУАННА

Сражение у стен дворца жрецов прекратилось так же внезапно, как и началось. Охранная сотня, подтянувшаяся с площади, разоружила оставшихся амазонок.

Ночь была на исходе, когда на площади в окружении телохранителей появился Хаммар. Он был одет в траур, растрепанные седые волосы в свете факелов сияли ореолом.

По знаку Хаммара факелоносцы подожгли громадную кучу хвороста, на вершине которой покоился гроб с телом Берсея. Затем те же факелоносцы перешли по мосту к дворцу и стали поджигать хворост, сваленный у стен дворца.

Со скрипом и скрежетом натянулись канаты метательных машин.

Машины были пристреляны заранее.

Солдат оттянули от стен. Хаммар махнул рукой — и площадь вздрогнула от залпа сотен катапульт.

Взметнулись черные хвосты дыма от горящих дротиков и зажигательных снарядов.

Второй залп. И третий.

Дворец потонул в черном дыму и копоти.

Загрохотали тараны, установленные в нескольких местах, казавшихся наиболее уязвимыми.