— Ты лжешь, — наконец сказал он. — Я сам видел, как ваши жрецы пьют какую-то гадость, и потом могут не спать и не есть несколько суток.

— Могут, — согласился дервиш. — А потом умирают.

Маан озадаченно взглянул на него. Подумал.

— Но как же великий жрец? Разве он не бессмертен?

Дервиш как будто вздрогнул, но вместо ответа спросил ровным — и по-прежнему еле слышным — голосом:

— Скажи, когда и где тебя должен ждать корабль. И сколько мер золота погрузить в его трюм.

— Сегодня в полночь, в Маларгу. У причала — в этом поселке только один причал.

— А мальчишка? Где он сейчас?

— Здесь, недалеко. Я приведу мальчишку к причалу. Его отпустят, как только предпоследний из нас взойдет на корабль.

А нас достаточно, чтобы справиться с полусотней воинов — учти это…

— Хорошо.

Жрец хотел подняться, но Маан крепко схватил его за руку:

— Ты не ответил на мой вопрос!

— Ты тоже! — жрец попытался вскочить и вырвать руку, но у Маана была железная хватка.

— Знакомый голос, знакомая рука! — Маан широко улыбнулся и рывком сдернул капюшон. — Ведь я тебя знаю, нуаннийский обман…

Он осекся и мгновенно ослабил хватку. Дервиш вырвался и вскочил, из-под капюшона освобожденным потоком хлынул иссиня — черный поток волос. На Маана глянула страшная маска из черной кожи.

— Домелла?.. — вскричал Маан.

— Амагда, — поправила она и толкнула Маана в лоб мраморной рукой. Маан закатил глаза и упал навзничь.

За стеной раздался вскрик и в лачугу вбежал провожатый, пряча под полой окровавленный кинжал.

— Разбуди его, — велела Амагда.