Он медленно, аккуратно начертил звезду. Куда теперь торопиться? Единяне от расплаты не уйдут. Надо бы еще запастись живой силой из валяющегося в беспамятстве стража, но это Хайяар оставил на потом. Теперь-то уже все равно… не этот, так иной… скоро в замке не останется никого, кроме перепуганных слуг, еще не успевших нацепить на шею знак своего предательства. Тогда уж, напитавшись под завязку, можно будет спокойно возвращаться в Железный Круг. Как бы ни хотелось отловить поганца Диу, а долг перед Тхараном важнее. Сперва перенос, потом уже… собственно, это останется единственной ниточкой, привязывающей его к жизни. Великий кассар, Диу-ла-мау-Тмер, черный плащеносец и прочая — должен умереть. Желательно, очень медленно и в полном сознании.

А громкая же слава пойдет об огненном наказании отступников-единян! И в Сарграме, и в Олларе многие призадумаются — а стоит ли кланяться новому богу, предавая старые клятвы? Случившееся единожды может повториться, и не раз… Откуда единянам знать, что Красный камень, выполнив положенное, растает в оммо-тло, а больше камней с таким могуществом нет? Глядишь, и война повернется иначе… Сарграм, конечно, уже не вернуть, а вот южные земли Оллара — почему бы и нет?

Да, слава пойдет громкая. А уж кого благодарить, в скором времени узнают все. Как ни скрывайся, а в Тхаране о его внезапном возвращении наверняка уже известно. Наверняка Старцы-плащеносцы наблюдают за ним… тонкими, даже ему недоступными средствами. Но что знают в Тхаране, вскорости узнают и остальные. В Сарграме так уж точно узнают. И вполне может статься, сообщат сквозь Тонкий Вихрь в Железный Круг — в тамошнюю Стражу, или этому своему соглядатаю Теме… А уж тот не замедлит рассказать все Ане…

Воздуху внезапно не хватило и он мучительно раззявил рот — словно выброшенная на берег рыба. Деревянная, обреченная на сожжение рыба. Аня узнает все. Узнает, кто такой на самом деле Константин Сергеевич… как страшно отомстил он за смерть ученика… отомстил тем, с кем у Ани, по сути дела, одна и та же вера. И тогда… Он еще смог бы вынести ее равнодушие — но острый, презрительный блеск всегда таких теплых, лучащихся лаской глаз… С каким отвращением произнесет она его имя… Аня, с которой стояли они на берегу лунной реки… пускай всего лишь во сне.

Конечно, все это она узнает не сразу. Скорее всего, Тхаран к тому времени уже начнет новую жизнь в Древесном Круге, а сам он вернется сюда, в затянутый кровавым дымом Оллар. Только никуда, ни в какой Круг, ни в какой слой не убежать не то чтобы даже от памяти — от холодного, удушающего знания.