Наступившую тишину разорвал резкий, булькающий смех.

Они рванулись к нему одновременно, с трех сторон — и тут же наткнулись на невидимую стенку. Та слегка пружинила, позволяя прогнуть себя на сантиметр, на два, но никак не больше. А мужчина за стенкой снисходительно улыбался. Был он невысок ростом, плотен и лыс, одет в синий, расшитый серебристыми молниями халат. Стоял, прислонившись к исполинской банке с клубящейся багровой мутью.

— Должен вас огорчить, дорогие мои, — его мягкий голос так и лучился нервной радостью. — Планы священной мести вам придется оставить. Знали бы вы, как забавно наблюдать совещание мертвецов… Разве еще не поняли? Вы, почтенные, уже несколько минут как мертвецы… ибо сами пробудили свою смерть.

— Это он, князь! — шепнул Виктору Михайловичу Митька.

— Да, почтенный Вик-Тору, это я, — осклабился незнакомец. — Дакассар Диу, владетель Тмерский, прошу, как говорится, любить и жаловать. Чувствуйте себя как дома.

— Любить не будем и жаловать тоже, — Петрушко прислонился лицом к невидимой стенке. — Такая тварь как ты, Диу, недостойна ни того, ни другого. Ты умрешь, князь.

— Ну, тоже скажете, — расхохотался стоявший по ту сторону. — Я никогда не умру, ибо заранее о сем позаботился. А вот вы, неблагодарные, умрете очень скоро, я и так ее, между прочим, оттягиваю… трачу силу… а вы не цените.

— Интересно, князь, а часто ли тебе говорили, что ты — мелкое трусливое дерьмо? — начальственным тоном осведомился Петрушко. Притворяться уверенным и сильным было не так уж трудно. Привык он, что ли, на службе? Сейчас, когда нет уже никакой надежды, когда они, судя по всему, в полной зависимости от безумного мага, что еще оставалось? Только изображать спокойствие.

— Вот она, людская благодарность, — горестно закатил глаза князь. — А я ведь такой подарок каждому давал, такой подарок…

— Ты это о чем, Диу? — подал голос Хайяар. — Что умом ты повредился, я давно знал, но не настолько же! Какие еще подарки?

— Какие-какие, — нервно откликнулся князь. — А такие! Будто вы не знаете! Вот ты, к примеру, мог отомстить убийцам своего щенка, презренным единянам. Какой костерчик бы получился, а! Было б что вспомнить. Покрыл бы имя свое славой. А эти дураки, из Железного… Один мог вернуть своего сына, живого и здорового, и оба отправились бы домой. Пользы-то здесь от них нет… — слово «здесь» он почему-то выделил голосом. — А второй уже сейчас радовался бы в объятиях мамочки… Черный камень свое дело знает, разом бы проткнул Тонкий Вихрь и перенес куда надо… и с имну-глонни все бы устроил.