Ко мне подошел детектив Смит. Он потирал руки, словно они у него замерзли. На улице стоял декабрь, но особого холода не было. Смит обладал некоторыми психическими способностями. Я не знала, какими именно, но ликантропов и прочих сверхъестественных созданий он чувствовал.

Стоять и спорить с волком-оборотнем ему было явно некомфортно, но Смит не любил выказывать слабость.

- Лейтенант, маршал Блейк, насколько я понимаю, уезжает. Своего охранника она берет с собой, поэтому вам больше не стоит беспокоиться о том, зачем он здесь находится. - Смит говорил спокойно, стараясь, чтобы он звучал невинно. И это ему неплохо удавалось, при росте ненамного выше моего, светлых волосах и молодым для его возраста лице. В отряде этот детектив был новеньким. А куда девался Зебровски? Вот кому удавалось справляться с настроениями Дольфа.

- Я хочу знать, зачем федеральному маршалу телохранитель, - процедил сквозь сжатые зубы Дольф.

Грэхем посмотрел на меня, и взгляд словно спрашивал: «Что ответить?»

Я не хотела признаваться в том, что являюсь человеком-слугой Жан-Клода и лупой Ричарда, поэтому не знала, что можно ответить. Я редко вру, если понимаю, что ложь очень скоро откроется. В наступившей тишине вперед выступил Мика.

- В этом моя вина, лейтенант. Я ведь люблю ее, а она чуть не умерла. Простите, если то, что я нанял Грэхема, вас расстраивает. Насколько я знаю, вы женаты. Уверен, вы поймете, как я испугался, когда увидел ее лежащей на больничной койке. - Иногда я забываю, насколько гладко Мика способен врать. Конечно, единственной ложью во всем сказанном было то, что Грэхема нанял лично он. А все остальное, скорее всего, правда.

- Ты не женат на Аните.

- Мика живет со мной уже семь месяцев.

- Поговорим об этом, когда пройдет не меньше года, - ответил Дольф.

- Ты же всегда советовал мне найти бой-френда с постоянным пульсом. Вот я и нашла, что тебе теперь не нравится?

- Анита, когда тебя перестали устраивать люди?

Я покачала головой и отмахнулась от него.

- Я не намерена спорить об этом сегодня, Дольф. Пойдем, Грэхем, нам пора.

И мы удалились. У Дольфа не было никаких причин нас задерживать, кроме разве что его отвращения к монстрам. Но быть предметом ненависти не противозаконно. Приятно это сознавать.

ГЛАВА 42

ГЛАВА 42