– Конечно, – подтвердила старуха. – Только не сразу. Все-таки ему кишки проткнули, а не ногу-руку.

Шалай заулыбался впервые с момента нашего отправления из Храма и полез в карман. Выудив две золотые монеты, он протянул их старухе и сказал:

– Это, бабушка, на лекарства, а если мне повезет, я вернусь к вам и привезу тебе подарок.

Бабка бросила на монеты алчный взгляд, но тут же отвела глаза и буркнула:

– Деньги старосте отдай, у нас в деревне все деньги общие.

– Вот как? – удивился Шалай и протянул монеты старику.

Тот взял деньги и опустил их в небольшой кожаный кошелек, висевший у него на поясе.

Наши лошади уже стояли рядом с нами, и гвардейцы сидели в седлах, охраняя спящую королеву.

– Нам нельзя задерживаться, – сказал Шалай. – Так что всего доброго… Позаботьтесь о нашем товарище.

– Мы его выдадим за Микшу, – ответил старик. – Вроде как и нет у нас никаких новых людей.

Мы быстро вскочили в седла, и вновь Шалай повел наш отряд по горной дороге, но теперь она была достаточно широкой и плавно уходила все вниз и вниз.

Часа через два довольно неспешной езды к нам с Шалаем подтянулся наш проводник и сообщил, что рядом есть прекрасное место для ночлега. Воевода задумчиво посмотрел на предвечернее небо и кивнул гвардейцу:

– Показывай.

За следующей скалой проводник свернул на едва заметную тропку, уходящую круто вверх к красноватому оползню, едва державшемуся на отвесном склоне. Он ехал шагом впереди и вдруг пропал из виду. Только когда мы подъехали вплотную к оползню, нам стало ясно, что парень скрылся в узкой расщелине, сливавшейся своим видом и цветом с окружающими обломками. Подтверждая нашу догадку, из расщелины донесся голос нашего проводника:

– Сюда давайте, здесь и топливо приготовлено.

Мы втянулись в расщелину и буквально через несколько метров оказались в обширной пещере. Вверху она имела довольно большой разлом, сквозь который было видно ясное небо, а посредине темнело пятно старого кострища, свидетельствовавшего о том, что этой пещерой пользовались люди.

Пока гвардейцы занимались разведением костра, я снял королеву с седла и устроил ее поудобнее на собственном плаще. Кина по-прежнему спала и по-прежнему улыбалась во сне. Затем мы впятером собрались возле огня, и Шалай открыл совет не совсем обычной фразой:

– Не знаю как, но Епископ обнаружил нас. Это очень плохо…

– Зато Кина теперь сыта, – продолжила разговор Эльнорда. – И это очень хорошо!

Шалай улыбнулся: