После этого я не без успеха попытался подняться. Душегуб тут же подставил мне свою мощную лапу, и, опершись об нее я, покачиваясь, утвердился на ногах.

Стоявший рядом Изом устало опустил голову и тихо проговорил:

– Значит напрасно мы так гнали лошадей…

– Нет… – я покачал головой, – Не напрасно. Я успел с ним перемолвиться до того… до того как он замолчал.

Изом посмотрел на меня, и в его глазах стоял вопрос, который он боялся задать. Но я ответил на этот вопрос:

– Это я его убил… Я прервал связь его тела с Учителем… с Хозяином… вот оно и… умерло. А вместе с ним и… душа.

Повернувшись к Кине, я попросил:

– Если в Замке появится новый призрак, ты его уж слишком не шпыняй… Он… оно еще совсем юное…

Но Кина меня не слышала, глядя мне в лицо расширившимися глазами она напряженно спросила:

– С каким Хозяином ты порвал связь?! Какая связь?..

Этот вопрос и выражение ее лица заставили меня вздрогнуть.

– Я потом тебе все расскажу, – изображая крайнюю степень усталости ответил я, и выразительно глянул в сторону входа в замковый дворец.

– Давайте поможем Гэндальфу, добраться до постели!.. – немедленно поняла мой взгляд Эльнорда.

Тролль немедленно закинул мою руку себе на плечо, чуть не вывихнув ее при этом, и согнувшись, ухватил меня за талию. Так, изображая из себя совершенно изможденного страдальца, я проследовал в свою спальню. Там мои друзья уложили меня в постель, а затем оставили отдыхать, предупредив, что к обеду меня разбудят. Можно подумать, что я смог бы заснуть!

И тем не менее я заснул! Заснул странным, каким-то призрачно-размытым сном, понимая, что лежу в постели, ощущая свое тело и в тоже время рассматривая причудливые картины сновидений, разговаривая с приходившими к моему ложу призраками.

Первым рядом со мной появился небольшой светловолосый мальчуган. Он тихо вышел прямо из стены, мягко ступая босыми ногами по полу, подошел ближе и уселся на кровать у меня в ногах. Постель под его невесомым телом даже не смялась. Мальчуган долго смотрел на меня своими глубоко-синими, даже какими-то васильковыми, глазами, а потом тихонько проговорил:

– А ты дяденька ничего, добрый…

– Кто ты?.. – хотел спросить я у него, но не услышал ни звука, хотя губы мои пошевелились.

– И совершенно напрасно ты себя укоряешь… В конце концов, мы сами выбирали идти сюда или остаться дома. А люди должны сами отвечать за свой выбор. Вот мы и ответили…

Я догадался, кто это такой, может быть именно поэтому и смог заговорить: