— Всегда готов…

— Только не надо так грустно! Где твой оптимизм и врожденная смекалка? Хотя… не хочешь радоваться — не надо. Но я вот что хочу тебе рассказать. У нас в Менсалонии издревле существует один суровый закон, нарушать который считается великим неуважением как к себе, так и к своему роду. Хотя порой он идет вразрез с желаниями некоторых, но выполнять его стараются все без исключения.

«Хочет меня заикой сделать от страха! — негодовал про себя Уракбай. — Вот уж любительница поиздеваться над рабами! Да и не только над ними: вон она как над другими колдунами порой свою власть показывает. А они ее… — Вдрр на память пришло поведение часто дыбящегося мэтра и деловитое равнодушие возницы, и до бывшего вора стала доходить одна простая истина: не все так страшно, как может показаться с первого взгляда. — Однако… Если эта красавица просто такой характер показывает для прикры-гия? Словно вторая одежда? Но тогда получается, что вести себя с ней надо просто и естественно. Ведь если захочет дырку во лбу прожечь, то и так это сделает по первой своей прихоти…»

Все-таки молодой ордынец считался по праву отличным психологом и превосходно разбирался в людях. Поэтому перестал дрожать и потеть, широко улыбнулся и с облегченным вздохом выдал:

— Ну раз все стараются этот закон соблюдать, то я уже начал радоваться.

От такой разительной перемены в поведении раба даже отлично владеющая своим лицом колдунья не сдержала откровенного удивления:

— Ты о чем?

— Без понятия! Но раз моя законная хозяйка приказала радоваться, значит, повод будет.

— Ха-ха! Вот ты какой! Ну ладно, слушай. Так вот, если в какой-либо ситуации раб… — Она громко и явственно выделила последнее слово. При этом нахмурила бровки, но раненый совершенно проигнорировал все намеки на возможные ужасы и продолжал улыбаться. Пришлось продолжить: — …Своими решительными действиями предотвратит смерть своего хозяина, то ему даруется вольная.

Кажется, вначале Уракбай не совсем въехал в услышанное. Потому что согласно кивнул и глубокомысленно изрек:

— Оригинальный закон.

Но как только герцогиня продолжила торжественным тоном, челюсть у парня стала непроизвольно отвисать:

— Именно поэтому вы оба с сегодняшнего дня считаетесь свободными гражданами Менсалонии. Разве что по моей настоятельной просьбе останетесь в числе нашей труппы еще парочку недель. Но теперь вам будет идти солидная доля с заработка, которую вы вправе потом потратить на какие угодно цели. Хоть на наем корабля для возвращения в Кремневую Орду.

Раненый выглядел полностью ошарашенным, чем опять не преминула воспользоваться вреднющая герцогиня: