— А где же он?

— Да вон там, под валуном, вместе со своим другом сидит, — многозначительно пояснил Цай, сразу обозначая прячущуюся под маской герцогиню принадлежностью к замаскированному якобы мужчине.

— Не ранены?

— Целехоньки! — заверил Уракбай и делано вздохнул: — Это вот только мне так повезло. Видимо, ничему в армии научиться не успел.

— Да ты не прибедняйся! — подбодрил его возница. — Считай, сам пятерых разбойников из боя вывел. Рука не дрогнула, и глаз не подвел.

— Да это я больше со страха, — признался молодой ордынец, но Невменяемый тоже протянул с уважением:

— Представляю, если бы ты еще и рассердился! Всех бы, наверное, положил!

Все трое дружно засмеялись, да и крестьянин, жадно прислушивающийся к разговору, их поддержал. Но нежданное веселье вдруг прервал ворчливый голос мэтра:

— Молодцы ребята, повоевали хорошо. — Он вышел из темноты на свет в одиночестве и деловито приблизился к беседующим комедиантам. — Да вот только времени у нас на безделье совсем не осталось. Наши гастроли никто не отменял, а здесь сегодня полдня потеряли. Если хотим попасть на праздник Перевязи в Поднебесном саду, то придется поторопиться изо всех сил. Я тут прикинул, что даже ночевать нам теперь полные ночи не придется. А в этом месте — тем более. Как только закончите починку — сразу в дорогу. — И почти равнодушным тоном спросил Уракбая: — Тебя раны во время движения не побеспокоят?

— Не знаю, — пожал тот одним плечом. — Сейчас вроде не болят, да и не чувствую ничего.

— Значит, срастутся скоро. — Ранек изо всех сил отводил глаза в сторону, пытаясь себя подать могучим и непререкаемым авторитетом. Хотя, наверное, и сам был крайне против вот именно такой ночной гонки по дорогам. — По-хасы отлично отдохнули, трофейных коней прихватим на запас. Так что нас здесь ничего больше не задерживает. Пошевеливайтесь, скоро отправимся.

Затем потоптался на месте, словно извиняясь, повернулся и отправился к крестьянам у костра оговаривать окончательно передачу другого трофейного имущества.

— Помочь? — потер руками Кремон, прекрасно понимая, что и в дороге можно выспаться.

— Да мы уже почти закончили, — засуетился возница, вновь подхватывая молоток. — Вот только парочку гвоздей заколотим да их острия с другой стороны завернем. Разве что для удобства, вот здесь комлем бревна подопри.

Починку завершили быстро. Как и впрягли без задержки похасов. Затем накрепко привязали к тыльному выступу повозки двух самых лучших лошадей и стали поспешно укладывать разложенные рядом вещи.

Все это время Невменяемый главным образом прислушивался к ощущениям собственного организма и с неприятной нервозностью ждал очередного своего ухода в бессознательное состояние. Как он уже догадался, долго при своей памяти он еще ни разу не оставался. Хотя если припомнить, то каждый «уход» предварялся каким-то экстренным событием: то истерическим смехом, то молнией охранной структуры, то удушением и ударами головы о борт, а то и вообще убийственным ударом огромной магической мощи. Разве что вот только после первого представления он как-то «погас» без видимой на то причины. Но если сейчас попробовать не напрягаться и не нарываться на неприятности, как долго продлится сознательное существование? Удастся ли при этом хоть что-то вспомнить? И стоит ли попросить о помощи своих колдунов-попутчиков? Пока он только четко помнил, как те довольно грубо пытались ему «помочь» при воспоминаниях, усиливая желание пооткровенничать. Такое избирательное «лекарство» явно не годилось, все-таки секретов своего королевства Кремон знал предостаточно. Но ведь существовала и масса других, положительных в оздоровлении процессов, которые даже далекий от медицины Эль-Митолан мог попробовать применить в его случае. Мало того, Невменяемый сам с ясной четкостью помнил многие из них и мог бы рассказать о них чисто теоретически. Потому что для практики так ни одной крохи магической силы у него и не скопилось.