– Нас достали! Оно на крыше! Попробуй сбросить!..
Автомобиль резко вильнул в одну сторону, в другую, рискуя вылететь на полной скорости в кювет. Что-то, проскрежетав по крыше, врезалось в багажник, оставив в нем огромную вмятину, и скатилось куда-то вбок. Князев мог бы поклясться, что видел огромные крылья и извивающийся хвост… Фантасмагория!
Но противник был не один. Он не стал больше пытаться нащупать добычу вслепую.
Сверху раздался дикий скрежет, и что-то острое вспороло крышу по диагонали, как консервный нож жестяную банку.
– Берегись!
Ученый вскинул пистолет и три раза подряд выстрелил вверх, моля, чтобы не было рикошета. Но серая лапа уже просунулась в щель, и длинные когти вонзились в живую плоть… В глазах у Жени потемнело от боли, но он стиснул зубы и разрядил остаток патронов прямо в виднеющееся в рваной прорехе крыши серое тело…
И в этот момент его швырнуло вбок и вверх, ударило обо что-то твердое, завертело и…
Машина снова стояла на четырех колесах, а над Евгением, перегнувшись с переднего сиденья, склонилась растрепанная Вера. Горячие слезы капали ему прямо на лицо.
– Ты живой?
– Есть маленько, – прохрипел мужчина, уцелевшей рукой пытаясь оторвать от себя намертво вцепившуюся серую каменную кисть с куском предплечья. Горячие ручейки крови струились под одеждой, но ничего особенно серьезного в разорванном левом плече он не видел. Болит – значит жив. – Хотя бывали и лучшие времена…
Помятые «жигули» косо стояли поперек дороги, и в окна с вылетевшими стеклами весело били лучи утреннего солнца, быстро рассеивающие остатки тумана.
Жизнь продолжалась…
Фрязино, 2005–2006.