— Он выяснил, что я позволил увезти тебя в «Камни», вместо того чтобы драться с гвардейцами; он избил меня и продал в море.

— А Мирабель? — Маледикт говорил спокойно, словно эти имена ничего для него не значили.

— Она была в порту, когда я сбежал. Думаю, она следила за всеми нами, — сказал Джилли.

Губы Маледикта сжались. Он рассеянно поглаживал Джилли по плечам.

— Тогда нам лучше спрятать тебя в каком-нибудь безопасном месте. Я сбежал от гвардейцев. Так что Эхо наверняка охотится за мной. А Янус — лучше не испытывать еще раз его терпение. Как думаешь, мадам, бывшая хозяйка Лизетты, согласится укрыть тебя? Это недалеко.

— Если мы ей заплатим, — ответил Джилли, огорченный спокойной отвлеченностью Маледикта, его упорным нежеланием замечать предпринятую Янусом попытку убить его.

— У Мирабель наверняка где-то припрятаны деньги, — сказал Маледикт. — Остается только найти их. — Осторожно опустив голову Джилли на пол, Маледикт стал обыскивать комнату. Он подошел к полке с бумагами и просмотрел их, остановился, заметив записку от дворцового шпиона, предупреждающую о намерении арестовать Маледикта.

— Мирабель перехватывала нашу корреспонденцию, Джилли, — Джилли не ответил, и Маледикт, закусив губу, принялся искать более настойчиво. Кошель с монетами обнаружился под камнями алтаря. Юноша засунул его в рукав рубашки. В другом импровизированном тайнике Маледикт нашел яды и бегло проглядел ярлыки на склянках, бормоча себе под нос. Он вернулся и опустился на колени рядом с Джилли.

— Выпей — это должно разогреть кровь. Мне тебя не донести.

Джилли не мог сосредоточить взгляд на пузырьке — он видел лишь окровавленные руки Маледикта.

— Пей же, — приказал Маледикт.

Жидкость, горькая, как желчь, обожгла Джилли горло, разлилась теплом по похолодевшим членам. Сердце несколько раз гулко, неистово стукнуло, потом забилось ровно.

— Так лучше? — спросил Маледикт, бережно поддерживая Джилли.

— Да, — отозвался Джилли, целуя искаженный горем рот, оказавшийся совсем близко.

Маледикт отпрянул:

— Не сейчас, Джилли. — Он потянул Джилли за руки, и тот, поднявшись, оказался в объятьях Маледикта. Храм закружился, струйка крови на щеке сменила направление и теперь капала Джилли на ключицу и грудь.

— Что это было?

— По-моему, «Сон моряка».

— По-твоему, — повторил Джилли, облизывая губы.

— Не зуди, — предупредил Маледикт. — Я совсем без сил и делаю все, что могу. — Руки юноши на груди Джилли задрожали, и Джилли постарался обойтись без поддержки, снова вспомнив, как хрупок Маледикт.