— Я рад, что ты пришел, — проговорил Маледикт. — Без тебя было бы не так интересно.
— Ты умрешь, — сказал Эхо. Из люка за его спиной уже показался первый гвардеец. Маледикт быстро повернулся, пнул его в горло и столкнул обратно на чердак. Клинок Эхо со свистом рассек небо, метя в грудь Маледикту, и тут вдруг воздух наполнился грачами. Эхо молотил мечом направо и налево, тщился отогнать птиц от лица, спастись от терзающих клювов и разрывающих когтей.
Маледикт закричал:
— Он мой!
Пространство между ними расчистилось: грачи вихрем взмыли в небо; набрав высоту, они бросились вниз и окружили противников.
— Твои фокусы тебе больше не помогут. Арис повесит тебя, — пообещал Эхо, подходя ближе.
Маледикт принял удар на свой клинок, увернулся от тяжести тела Эхо и наконец отступил, резко отдернув меч. Он сделал выпад, надеясь ударить в незащищенный бок, но советник мгновенно парировал.
Маледикт отступил, стараясь держать в поле зрения и Эхо, и люк. Эхо оказался не таким дураком, с какими Маледикту доводилось сражаться прежде — кодекс чести не сковывал его движений. Стоило только одному из гвардейцев напасть на Маледикта и заставить показать Эхо спину, советник без тени смущения вонзил бы в эту спину клинок.
Эхо сделал выпад, намереваясь перерубить Маледикту подколенное сухожилие, но юноша успел перепрыгнуть через его меч и взмахнул своим, заставляя советника отступить. Крышка люка начала приподниматься, и Маледикт прыгнул на нее, вновь отталкивая гвардейцев. Но лишь на миг. Они навалились изнутри всем скопом. Маледикт чувствовал, как крышка ходит у него под ногами ходуном, и вдруг увидел метивший ему в сердце клинок Эхо. Маледикт сделал кувырок вперед и ушел от столкновения.
Маледикт в долю секунды оказался на коленях. В ушах отдавались шаги Эхо, сердце тяжело колотилось, кровь гудела в висках. Да, Эхо — не из тех благородных дураков, что не гнушаются ударить поверженного; и все же он — дурак. Маледикт упал на спину, перекатился и развернулся. Эхо навис над ним с мечом, и в тот же миг юноша вогнал клинок ему в грудь. Маледикт погрузил лезвие до конца, потом вынул. Эхо повалился, когда на крышу наконец высыпали гвардейцы.
Оказавшись без командира, они пришли в замешательство. Эхо истекал кровью у них на глазах, грачи кружили, наполняя воздух своими криками и перьями. Маледикт, стараясь отдышаться сквозь оскаленные зубы, поднялся на ноги. Гвардейцы растянулись свободной цепочкой, но ни один не спешил приблизиться.
Маледикт прижался спиной к парапету, оглядывая толпу стражников. Что теперь, размышлял он.