— А может быть, и наоборот, слишком много ответов?

Несколько минут мы молчали, но не потому, что нам нечего сказать друг другу. Мы просто не знали, с чего начать.

— Один я бы не вернулся в город, — признался Борг.

— Почему?

— Ты ведь понимаешь, что задание, мне порученное, не предполагало возвращения?

— Честно говоря, нет. Я думал как раз наоборот, что тебя ждут с отчётом.

— Ха! — Великан одним махом осушил бокал наполовину. — Если бы ты видел глаза милорда Ректора, считал бы совсем иначе.

Боги миловали. Хотя новые оттенки изумрудного взгляда я всё же узрел, и они меня удивили.

— От тебя собирались избавиться?

— Не буду утверждать, но... — Рыжий потянулся за ветчиной.

Занятно. Хотя вполне вероятно.

С точки зрения Ксаррона, Борг, отстранённый от хранения тела старшего принца, больше не представляет собой какую-либо особую ценность. Да, он остаётся опытным агентом, и увольнять его окончательно было бы верхом глупости, но, с другой стороны, для Ксо всё могло выглядеть так, будто великан попал под моё тлетворное влияние. Говоря проще, я отнял у кузена игрушку. Взял ненадолго поиграть, а потом вдруг решил оставить себе. И пусть игрушка уже старая, порядком надоевшая, всё равно обидно, ведь в неё было вложено столько заботы и любви, что... последняя успешно превратилась в ненависть.

— Извини.

— Мм...

— Я не должен был тащить тебя с собой.

— Да ладно... Мне всегда внушали, что страх можно преодолевать, только бросаясь в атаку.

— Тебе страшно?

— Ага. — Рыжий отставил бокал в сторону. — Только я боюсь не ректора с его молодцами.

— А чего же тогда?

Карие глаза затравленно затуманились.