— Но как же получилось, что...

Смотрительница положила веер на колени.

— Я не собиралась рассказывать, потому что ты мог бы чувствовать себя обязанным, хотя в той проделке выгоды было больше для меня, чем для тебя. Но сегодня... Ты помог одному из моих малышей. Когда все вокруг стояли и трусливо смотрели, как он умирает. Теперь, пожалуй, уже я задолжала тебе... — По губам женщины скользнула грустная, но решительная улыбка. — А долг красен чем? Только платежом. Причём, честным.

— Я не понимаю, dyesi...

— Сейчас поймёшь. Но сначала я кое-что расскажу из своего прошлого. Я красивая женщина?

— Нет, — бесстрастно откликнулся со своего места Джер. — Вы умная женщина, и это не позволяет вам быть настолько привлекательной, насколько вы хотите.

— Благодарю! — Вилдия опустила подбородок, изображая поклон. — Вы умеете говорить то, что люди хотят слышать, но о чём никогда не посмеют просить.

Ответный поклон следует по всем правилам, ради соблюдения которых демон покинул кресло:

— Всегда к вашим услугам.

— Так вот, я не особенно красива. Но восемь лет назад я была моложе и милее. И доверчивее, конечно же. А может, просто устала ждать... Но когда со мной завели разговор о чувствах, не смогла устоять. Влюбилась, как девчонка! Меня оправдывает лишь то, что в него невозможно было не влюбиться, если он хотел стать любимым. Я говорю о твоём дяде, Маллет. Ты удивительно похож на него внешне, зато всё остальное... Впрочем, речь о другом. Я любила и полагала, что меня тоже любят. Трэммин не позволял мне сомневаться ни единого мгновения, хотя и прятал наши отношения от всего мира. И как-то раз попросил меня о помощи. Разве можно отказать любимому? Тем более, он пёкся о нашем будущем благополучии. Освободилась должность смотрителя Дома призрения, а твой дядя, как распорядитель Попечительского совета, имел свой интерес в безродных сиротах... Ты ведь понимаешь, о чём я? Узнавать ещё до представления в Совет о талантах юных одарённых — что может быть заманчивее? Он был убедителен и нежен, как никогда. Конечно, я согласилась! Несколько месяцев витала в облаках счастья, пока... Это произошло примерно за месяц до смерти твоего отца. Трэммин пришёл ко мне, но не один. Он привёл женщину, с ног до головы закутанную в покрывала. Не знаю, была ли она красива или уродлива, но твой дядя... Ловил каждый звук её голоса. Повелительного и равнодушного. Голоса человека, которому никто и никогда не говорил «нет». И в тот день я поняла, что попала в ловушку, из которой есть только один выход. Через разбитое сердце.