Привал объявили ближе к рассвету, обессиленные люди валились с ног. Все промокли до нитки, а тут еще прозвучал приказ не разводить костров до восходных сумерек. Под порывами резко захолодевшего ветра пришлось сбиться в кучу и несколько часов провести в полудреме-полудрожи, согревая друг друга. Поутру в небольшой яме затеплили огонь. Даже сухие на вид сучья горели с неохотой, облачка едкого дыма беспрерывно разгоняли лапником. Одежду сперва сушили прямо на себе, сидели плотным кругом в пелене дыма и пара. Потом, когда немного отогрелись, тряпье развесили у костра, а сами укрылись на сухом пятачке под исполинского роста елью. Благо приспело жаркое, а в запасах великодушного Торена отыскалась фляга с кислым вином.

— Как полагаешь, вырвались? — Шурга толкнул Шагалана локтем.

— Наверное, — пожал тот плечами. — Есть, разумеется, и плохие варианты, однако скорее всего, обошлось.

— Это что ж за варианты такие? — враз насторожился рядом Сегеш. — Ты уж говори, брат, не томи.

— Извольте… — Юноша отложил обглоданную кость и зачесался, сдирая со спины смолу. — Болото миновали шумно, согласны? Как ни старались, ни шушукались, а всех окрестных кикимор перебудили. Одни барокары не отреагировали. Не услышали? Побоялись? А может, с умыслом затаились?

Атаман нахмурился:

— Зачем это?

— А что? — подхватил Шурга. — Приметят место, оповестят своих, возьмут след. Уж чего-чего, а следов-то мы натворили в избытке. За болотом пустят собак да притопают к нам в гости, веселые и довольные.

— Или еще хитрее, — задумчиво добавил Шагалан. — Пойдут по следам, только нападать не будут, потерпят до самой дубравы.

— Слишком уж вы оба высоко оцениваете мозги барокаров, — скривился Сегеш. — Это ведь, в конце концов, строевики, латники, не охотники какие-нибудь.

— Насчет мозгов барокаров ничего не скажу, сир, не сталкивался, зато многое слыхал о человеке, стоящем за всеми гердонезскими тайнами. Если верить молве, от Бренора Гонсета впору ждать подлинных чудес.

Показалось, вожаки повстанцев невольно поежились. И вовсе не от проскакивающих сверху холодных капель.

— Бесово семя! — выдавил Шурга сквозь зубы.

— Посему, друзья, радоваться предлагаю повременить. Едва народ опамятуется, поднимаем наше голое воинство и ведем дальше.

— Тяжко, — вздохнул Сегеш. — И все же выхода иного не вижу. Скорее уж надорвемся в пути, чем допустим мелонгов себе на гузно. И тут опять надежда на тебя, Шагалан. Направление-то мы зададим, а за тобой разведка как впереди, так и вокруг. Бери в помощь кого захочешь, командуй, лучше у нас с этим никто не справится. Понимаю, что взваливаю непосильную ношу…