— Нет, все происходило не совсем так. Года три назад Ааль верховодил в крошечной шайке, обитавшей в предгорьях Хамарани. Его выловили при каком-то мелком грабеже, чудом не забили на месте и отдали властям.

— Я слышал историю про счастливый побег.

— Никакого побега. Люди Гонсета выбрали Ааля для важного задания и, столковавшись, отпустили на волю. Там он взялся сколачивать новую ватагу. Кого-то находил сам, кому-то позволяли сбежать мелонги.

— Ватажники знают об особом статусе их отряда?

— Нет, естественно. В помощь Аалю направили меня, позднее мы вдвоем ввели в курс Ряжа.

— Чем купили вас?

— Чем обычно покупают? — буркнул Бархат исподлобья. — С одной стороны кладут золото, с другой — петлю. Большинство соглашается.

— То есть о связях с врагом в ватаге осведомлены только трое? Настаиваете?

— Совершенно верно.

— А Царапа?

Разбойник бросил быстрый злой взгляд и нырнул лицом обратно в тень:

— Даже вы клюнули… Нет никакого Царапы, его придумали мы с Аалем. Когда требовалось провернуть чрезмерно грязное дело, списывали на Царапу, «тайного» атамана.

— Гармас?

— Что вы! — Бархат не удержался от нервного смешка. — Глуповатый парень, служил в качестве посыльного, не более.

— Но ведь вы же не письма с ним передавали? Сообщения он должен был запоминать.

— Все просто — открытые послания он впрямь запоминал. А вести для хозяев… На такой случай имелась короткая система кодов.

— Чего? — не понял Опринья.

— Объясните доступней, — кивнул Шагалан. — К примеру, как вызвали сегодня на свидание этого господина?

«Господин», едва перестав захлебываться в собственной крови, зарычал с пола в бессильной ярости.

— Гармас ехал к Мигуну и покупал, скажем, свиную колбасу, — понуро продолжил Бархат. — Это означало, что все готово к очередной встрече спустя сутки. Если заказывался цыпленок, то встреча необходима немедленно.