1

Вепри на воротах встретили хозяина золотистыми искрами, словно улыбнулись. Даже странно, каким живым может стать металл. Радостно блеснули окна, знакомо простучали по добросовестно выметенным плитам копыта… Как же все-таки чудесно возвращаться домой! Ричард ожидал чего-то подобного от встречи с Надором, а нашел разруху, нотации и холод. Старый замок был тосклив и болен, стань он человеком, ему бы не захотелось жить. Может, поэтому Надор и рухнул? У всего есть предел, даже у Скал, а хранить родовое гнездо оказалось некому – Щит был отдан Манлию…

– Что нового, Эмиас? – Дикон не нуждался в отчете, он просто наслаждался встречей. Старые тополя во втором дворе и те казались родными.

– Все хорошо, монсеньор, – камердинер не позволил бы себе фамильярности, даже начнись пожар, – все ваши распоряжения выполняются. Граф Штанцлер…

– Он здоров?

– Граф не приглашал к себе врача.

Эр Август не будет откровенничать с камердинером, но врачей старик любит. Раз не приглашал, значит, все хорошо.

– Монсеньор, осмелюсь доложить…

– Церковь заперта?

– Как вы приказали.

– Откройте. Немедленно…

Золотистый сумрак прихожей, тщательно натертые ступени, багряный, прижатый медными прутьями ковер. Лестница в безукоризненном порядке, как и сам храм. Ни пылинки. Лампады полны масла, в вазах свежие цветы, а ведь хозяина ждали не раньше, чем через десять дней. Эмиас не Джереми и вряд ли закроет господина собственной грудью, но слуга он образцовый.

– Все в порядке, монсеньор?

– Да.

– Монсеньор…

– Все в порядке, спасибо.

Да, все в порядке, если не считать пустой ступеньки. На ней лежал меч Ветра и должен был лежать, пока его не поднимет Карл Борраска. Конечно, во дворце реликвия в безопасности, но Рамиро доверил ее Окделлу. Собрату по верности.

Меч Боррасок и кинжал Алана становились залогом союза Скал и Ветров. Залогом Чести и искупления. Алан ошибся, обвиняя Рамиро. Ошибся и Ричард, отдав меч Альдо. Рыцарь, у которого украли даже балладу, обратился к потомку своего невольного убийцы, а тот не понял, как не понял некогда сам Алан. Предок верил в благородство Эрнани, потомок – в избранность Альдо. Зря.

Усилием воли юноша оторвал взгляд от пустого, чистого мрамора. Стоящий за спиной Эмиас расценил это по-своему.

– Прикажете подать домашнее платье? И что заказать повару?