Юноша торопливо глянул в зеркало и поправил непослушный воротник. Пять шагов по пушистому ковру, словно по розовому мху… Держащая хрустальный шар золоченая лапа не поддается – и тут заперто. Изнутри.

Объяснить почти неприличную навязчивость, не пугая Катари и не выдавая эра Августа, было непросто. Дикон задумался, подбирая подходящие слова. Нужно упомянуть письмо, но так, чтобы королева не поняла, о чем оно, согласившись при этом выпустить эра Августа через личные покои и насколько можно задержать погоню…

Радужный шар резко пошел вниз, ясно сверкнула позолота, погладил щеку втиснувшийся в щелку сквозняк.

– Графиня Савиньяк завтра будет в столице, – совсем рядом произнесла Катари, – вам следует поторопиться. Передайте имеющиеся у вас документы мэтру Инголсу. Он их оценит с точки зрения законника и подготовит к оглашению.

2

2

Наверное, дело было в памяти. В Надоре, становясь невольным свидетелем чужих разговоров, Дикон терялся и замирал, ловя полупонятные, предназначенные другим слова. Отец не представлял, что сын прячется в часовне, матушка – что он слышит спор с Эйвоном о Лаик. Это выходило случайно, вот и сейчас юноша не понял, как шагнул не вперед, а вбок, по-детски вжимаясь в розовую стену. Он ничего не видел, только слышал, не подслушивал, а именно слышал, потому что эр Август говорил достаточно громко.

– Вице-супрем не пройдет мимо подобных секретов. – Бывший кансилльер знакомо подавил вздох. – Они вызовут оживление, особенно у тех, кто раньше не сталкивался со столь чудовищными вещами…

– Вы правы, – негромко согласилась Катари. – Казус любопытный. Его рассмотрение рискует затянуться, но графиня Савиньяк ничего не потеряет, когда регентом станет Алва. Конечно, стремительность Рокэ разочарует настроившихся на долгий спор законников, зато все разрешится раз и навсегда.

Что ответил Штанцлер, Дикон недослышал. Кто-то долго болел… Кто-то из Савиньяков?.. Но у них все здоровы. Нет, какая-то родственница графини, которую покинули без помощи. При таких-то богатствах… Эмиль так никогда не поступит, а… Лионель?

– …только не говори мне, что это известно, – четко произнес эр Август.

– То, что может знать мужчина, знает Алва. – Катари отвечала чуть раздраженно, и она по-прежнему была совсем рядом. – Остальное – его высокопреосвященство.

– А то, о чем не знает кардинал?

– Знает Создатель, но вы не Он.

Тем же голосом она отказалась свидетельствовать против Ворона. Катари не забывает добра, но чем она обязана обокравшей собственного сына графине и что знает о Савиньяках Левий? Пусть Арлетта Рафиано в юности дружила с матерью Катари, это не повод покрывать подлость, тем более что Эмиль верен Талигу больше, чем брат. Из-за своей верности он оскорбил Альдо, а Лионель отмолчался, хотя об этом Катари не знает, но узнает. Сегодня же!