Неле не знала ни одного ответа и не имела сил задавать вопросы. Она даже не смотрела на мужчин: уставилась в землю, не в силах видеть. Ей не нужно было видеть, она и без того знала, что сейчас случится.

Сейчас ее непобедимый брат убьет самого лучшего человека на земле.

…Знакомый звук: скользит по полированному мрамору чья-то нога. Воздух потрескивает — написано заклинание. Еще какие-то звуки, которые невозможно опознать, потому что уже невозможно думать — дыхание прерывается, болит в груди, кровь шумит в ушах… Итаяс не проигрывает битв. Если он вступил в сражение, значит, он выиграет его. Недаром его зовут Демоном. Его боятся едва ли не больше, чем мертвеца Эрдрейари. Великий мертвец прославился при жизни, и лет ему сотни, а Демон Высокогорья — юн…

А Морэгтаи — добрый. Может, он и сильный маг, но он не убийца убийц, и не бесчинствовал он год от года на горных дорогах, и не проводил в походах недели без сна и отдыха. Он просто человек. Сейчас Демон убьет его.

И Неле не сможет с ним даже проститься.

Задыхаясь от рыданий, ничего не видя из-за застящих глаза слез, Неле вылетела из-за угла и бросилась к ним. Одна мысль овладела всем ее существом: остановить его руку, повиснуть на нем, вымолить еще несколько вздохов… и может быть, успеть сказать, что любимая сестра Итаяса обязана жизнью этому уаррцу, и может быть, тогда она вернет Мори долг…

Она сделала то, чего так сильно желала.

В последний миг Неле с отчаянным вскриком повисла на занесенной руке.

На руке Морэгтаи.

Непобедимый Итаяс стоял на коленях. Уаррец накрутил его косу на запястье и, нажимая коленом на спину, заставлял его откидывать голову — так далеко, что Итаяс задыхался. Сам уаррец оставался так же спокоен, как минуту назад. В руке — в той, за которую уцепилась Неле — он сжимал кинжал Демона. Все мускулы в теле горца были напряжены, он готовился рвануться, почуяв малейшую слабину в хватке врага; но руки Итаяса, совершенно свободные, оставались странно неподвижны. Они висели вдоль тела бессильно, словно Мори сумел выбить его плечи из суставов. «Заклинание, — поняла Юцинеле. — Это заклинание…»

И только потом она поняла, какой перед нею расклад.

— Цинелия? — недоуменно, но ласково проговорил Мори.

Неле только всхлипнула, выпустив его руку.

Расширенными глазами Итаяс смотрел на нее — снизу вверх. «Юцинеле», — одними губами проговорил он и вдруг улыбнулся.

— Господин… Морэгтаи, — не помня себя, выговорила Неле; неотрывно она глядела на брата. — Пожалуйста…

— Что за бесы?! — прорычала Эррет.

Неле обернулась в панике.

— Это девка навела ублюдка? — продолжала уаррка. — То-то она мне сразу не понравилась… Данва!