— Вот и все, — сказал Каэтан.

— Ну это ничего, — проворчал Лаанга.

— Началось, — сказал Каэтан. — Кончилось.

— Уже было, — брюзгливо заметил Лаанга. — Ничего не было.

— Мы и не ждали, что получится.

— Но ведь получилось.

— Ты уверен?

— Увидим.

Каэтан улыбнулся.

— Хорошо бы, — проговорил он.

И погрузился в задумчивость. Лаанга лежал мрачный, то и дело косясь на Мага Выси сквозь заросли аптечной ромашки. Ниже по склону рос женьшень, выше — малина. В густых травах хлопотала пестрая птичка, вкладывала лакомые кусочки в разинутые клювы птенцов. Рыжая лиса мелькнула внизу, под обрывом. Далеко-далеко заревел тигр.

Каэтан молчал. Маги Начал могли молчать десятилетиями, понимая друг друга с полумысли, и сейчас бесцельно перекидывались словами только потому, что хотели слышать голоса. У Лаанги была Эррет, был выводок мелких духов, которых он спас когда-то от рук беспощадных рескидди, были древние мертвецы, не пожелавшие обновлять память новым рождением. У Мага Выси не было никого: он не хотел связывать своим бессмертием чужие судьбы. Когда-то он, подобно Лаанге, привечал демонов, но все они уже много веков спали, спасаясь от давления невыносимого времени. Один Лаанга еще помнил язык народа, из которого происходил Каэтан, и сам на родном наречии мог побеседовать только с ним.

«Мне пора», — подумал Каэтан.