— Если бы вы знали, что я Госпожа Выси — вы бы меня спасли?

На миг я оторопел: меньше всего я ждал такого вопроса. Потом поспешно начал:

— Поверьте, я совершенно…

«Она не знает, что такое высшая игра, — пронеслось в голове, — кровь небесная! Акридделат пощадила ее хотя бы в этом — не сказала о возможной замене. Погубить Госпожу Выси? Я еще не сошел с ума. Не желал бы я видеть Лиринию на месте этой туманной княжны…»

— В ту ночь, господин император, — тихо-тихо сказала она, — спасли бы?

Я помолчал, отстраняя ненужные мысли. Попытался найти взгляд девочки, но она упрямо смотрела в землю.

— Меньше всего меня занимала мысль о том, кто вы, — честно ответил я. — Вы нуждались в помощи, вот и все. Хотите, буду совершенно искренен?

Юцинеле подняла глаза; в глубине их почудилась странная тень.

— Я не совершил подвига, Юцинеле, — сказал я. — Я не спасал вас от дракона и не освобождал из железной башни. Мне неловко оттого, что мой поступок кажется вам таким большим.

Ресницы таянки порхнули. У Итаяса узорчатая радужка глаз казалась стеклянной, а у Юцинеле она точно жила своей жизнью, темнела и светлела, отражая мысли девушки. Горянка перевела взгляд на брата. Они словно обменялись мыслями: помедлив, Итаяс кивнул и удовлетворенно улыбнулся.

— А вы, Морэгтаи, — полушепотом проговорила Юцинеле, — что вы хотели мне сказать?

Я вздохнул.

— Я хотел просить вас, госпожа Юцинеле, — сказал я, — совершить подвиг: спасти от дракона Ожерелье песков…

Много позже, в кабинетной тиши, с холодной головой оценивая риск, на который я шел, и до конца понимая, чем я рисковал тогда — я содрогался. Я никогда не был опрометчив; в чем меня можно было упрекнуть, так это в склонности слишком долго взвешивать «за» и «против». Иначе как безумием я не мог назвать свой поступок — но в тот час безумие оказалось спасительным. Словно религиозный экстаз, оно стало подарком, чудом, которое было так необходимо нам… а если мыслить совершенно трезво, то бессонная ночь, тяжелые беседы и необходимость одно за другим принимать серьезнейшие решения удивительным образом не вымотали меня, а наоборот, привели на пик формы.

Впрочем, повторять этот опыт у меня не было никакого желания.

…Услыхав, о чем в действительности ее просят, Юцинеле тихонько рассмеялась — точно колокольчик прозвенел.

— Вы напугали меня, Морэгтаи, — сказала она на своем странном книжном наречии. — Я решила, что вы говорите про дракона Лациат. Конечно, я помню Атергеро. Тени Ройста забрали его и увезли. Я думала о нем после и беспокоилась. Они не были добры, эти люди. Но его я совсем не боюсь. Он даже пытался защитить меня от них, хотя только проснулся и еще ничего не понимал. Конечно, я попробую уговорить его теперь.