– Глаша? – изумился колдун и сделал предостерегающий знак Меснеру. – А ты-то что здесь делаешь?

– Я к вам с просьбой, Роман Васильевич, – утопленница поклонилась до земли. – Вернуться хочу назад, к детушкам. Помоги мне.

Колдун отрицательно мотнул головой.

– Если я в самом деле тебя верну, ты станешь всего-навсего разложившимся в воде трупом. Для воскрешения живая вода надобна, но как ее создать, мне не ведомо.

– Помоги мне, – повторила она жалобно и вновь поклонилась.

– Слушай-ка, не до тебя сейчас. Деток своих повидала, а теперь ступай назад в реку к водяному и не мешай. Нам отсюда убираться пора, – раздражился Роман.

Русалка расхохоталась. От ее хохота мороз подирал по коже.

– Ну, уж нет. Ты меня на волю отпустил, я теперь от тебя до конца жизни не отстану… – мстительно пообещала Глаша.

– Твоя жизнь уже кончилось, – напомнил Роман.

– О твоей жизни речь. Я за тобой хоть на край света побегу, и никак тебе от меня не избавиться. Я – твоя нареченная! Или ты забыл?!

– Что ж, беги, – бросил колдун насмешливо. – Ничего другого тебе не остается, – и повернулся к Меснеру. – Отчаливаем.

– Помоги мне!

Роман демонстративно забрался в свою «шестерку», и обе машины растворились в темноте. Но Глаша не собиралась сдаваться. Неспешно, вперевалочку, вышла она на дорогу, и здесь, ухватившись за бампер проходящей мимо «Волги», ловко вскочила на багажник. Вцепившись ногтями в заднее стекло так, что в нем остались ровненькие кругленькие отверстия, она сидела на коленях и не скатывалась вниз. Мужчина за рулем, заслышав странный скрежет, оглянулся, но увидел лишь белое фосфоресцирующее пятно, и вместо того, чтобы остановиться и проверить, что стряслось с машиной, лишь нажал на педаль газа. Так Глаша отправилась в погоню, безошибочно улавливая оставляемый в воздухе Романом след.

ГЛАВА 8 Чиновник из Москвы и колдун из Темногорска

ГЛАВА 8

Чиновник из Москвы и колдун из Темногорска

Анатолий Михайлович утром был плохо выбрит и явно не в духе: недаром он нервно постукивал ручкой по столу. Секретарша заглядывала к нему в кабинет уже дважды, но начальник отсылал ее пренебрежительным жестом. Всякий раз, когда в приемной звонил телефон, он вздрагивал. Эх, Надюха, что же с ней теперь делать! Самое худшее, если девчонка ударится в панику и явится прямо сюда, в кабинет. Хорошо еще, что супружница ни о чем не ведает. Не то, чтобы Анатолий Михайлович особенно боялся своей дражайшей половины. Напротив, он даже подозревал, что, выбирая между ним и дочерью, жена выберет именно его. Никто больше не даст пожилой домохозяйке того, что давал ей супруг. Рядом с холодильником «Стинол» и телевизором «Сони» родительская любовь – величина второго порядка малости. Но Анатолий Михайлович был добрым человеком, и совершенно не хотел причинять любимой жене душевное неудобство. По официальной версии Надя погибла пять лет назад – зачем же ворошить старое и заставлять немолодую женщину вновь обретать свое дитя и вновь его терять? В том, что Надя и ее друзья обречены, у Анатолия Михайловича не было сомнений.