— Ерунда, Ваша Светлость! Ничего такого, что могло бы вас побеспокоить…

— Об этом судить мне, Зароно, — сказал князь. — Не исключено, что наш план может быть выдан. Вы твердо уверены, что этот беспорядок не был провокацией?

— Ничего подобного, мой господин, — усмехнулся Зароно. — Вы, возможно, слышали о грубом варваре по имени Конан, который был назначен командовать зингарским капером, несмотря на то, что он грязный киммериец с далекого севера?

— Я ничего не знаю об этом плуте. Продолжайте.

— Как я сказал, это ерунда. Но, войдя в таверну Девяти Вырисованных Шпаг, где я должен был встретить присутствующего здесь святого Менкара, я заметил жарящееся в камине мясо, и так как я пришел на пустой желудок, то решил разом убить двух зайцев. Поскольку человек моего происхождения не может терять время на пустое ожидание, я крикнул кабатчику Сабрану и приказал поставить передо мной жареный окорок. Тогда этот киммерийский лопух выступил против меня, утверждая, что это его обед. Джентльмен вряд ли сможет стерпеть, чтобы каким-то иностранцам отдавалось предпочтение…

— Что же случилось? Ближе к делу, — потребовал князь.

— Поговорив немного, мы перешли к делу, — Зароно скривился, дотронувшись до синяка под глазом. — Парень силен, как бык, хотя должен признаться, я порядком попортил ему физиономию. Перед тем как я собрался показать деревенщине скорость моего клинка, кабатчик и посетители схватили нас и выкинули на улицу — не без некоторых усилий, так как каждого из нас держали пять-шесть человек. В это время пришел святой отец Менкара и постарался нас успокоить. Это с одной стороны, а с другой…

— Я все понял: по всей видимости, это просто случайность. Но впредь вам надо будет подумать, прежде чем затевать ссоры. Избавьте меня от этого! А теперь к делу! Я полагаю, это…

Зингарец закрутил усы.

— Простите мои плохие манеры, Ваша Светлость: я представляю Вам святого Менкара, служителя Сета, которому я предложил присоединиться к нам, и который усердно трудится теперь на нашем поприще.

Бритоголовый снова сложил руки и поклонился. Виллагро благосклонно кивнул.

— Почему вы настояли на личной встрече, святой отец? — спросил он. — Я предпочитаю действовать через агентов, подобно Зароно. Что случилось? Достаточно ли ваше вознаграждение?

Застекленевшие глаза лысого стигийца выражали полное безразличие.

— Золото ничего, однако для этой жизни необходим набитый кошелек. Наши священники знают, что мир — лишь иллюзия, маска на голом лице Хаоса… Но простые, господин князь, теологические рассуждения — обычай нашей страны, но мое присутствие здесь связано с вашим обычаем, так? — Стигиец слабо улыбнулся, давая понять, что он пошутил.