Облако благополучно пережило все магические катаклизмы и висело на прежнем месте, в десяти шагах от Валентина. Обнаружив один раз искомую магию, облако запомнило направление — дальняя его сторона по-прежнему была чуть-чуть темнее ближней. Но само облако снова стало шарообразным, и Валентин понял, что заклинания Судьбы — если, конечно, облако обнаружило именно их, — уже рассеялись в окружающем пространстве. Чтобы поймать Не-Билла за руку, следовало его еще раз спровоцировать.

Ну что ж, решил Валентин; провоцировать — так провоцировать!

— Моя цель — Хеор, — сказал он, поднимая руку и зажигая между пальцами недвусмысленный магический огонек. — Всем остальным я сохраню жизнь!

Валентин пошевелил левой рукой, собирая свое любимое, но тем не менее ни разу еще не пригодившееся «абсолютное оружие», и приготовился выпустить его прямиком в Хеора. Ну, что же ты, Алвик, подумал он, покосившись на старика. Где там у тебя талисман?

— Не советую, — спокойно сказал старик. — Хеор владеет рекурсивной магией не хуже вашего, а сил у него намного больше. Единственное, чего он еще опасается — это ваш огненный меч.

— Меч так меч, — пожал плечами Валентин, и в ту же секунду перед ним вырос шипящий огненный клинок. — Эй, Хеор! Пришел твой смертный час!

Валентин осознавал, что ведет себя по-идиотски, но ничего не мог с собой поделать. Ему категорически не хотелось убивать Хеора ударом в спину, да еще без всякого на то повода. Посмотрим, что он на это ответит, подумал Валентин, и, если что — то в пределах необходимой самообороны.

— Совершенно верно, — кивнул старик, протягивая к Валентину тонкую костлявую руку. — Вот этот самый меч!

Валентин бросил короткий взгляд на облако, обрадовался, увидев, как стремительно чернеет его дальняя половина, и с замиранием сердца активировал Обруч. Шансов на то, что Обруч сработает, оставалось совсем немного — Хеор разбирался в блокаде талисманов не хуже Валентина, а Обруч один раз уже был успешно блокирован могучим заклинанием Амирель. Однако теперь Амирель сидела в бутылке из тайгла, лишенная возможности как-то влиять на события, а Хеор по-прежнему уделял все свое внимание вершине искусственно созданного бугра, на которой вот-вот должен был появиться пришелец. Поэтому, когда Обруч откликнулся, Валентин всего лишь облегченно вздохнул. Это удача, подумал он, но удача, не выходящая за пределы возможного.

В следующее мгновение Валентин замедлил время и перешел в ментальное пространство. Несмотря на раннее утро, в нем царило бурное оживление — сверкал подобно солнцу Хеор, сознание которого было целиком поглощено творимыми заклинаниями, оживленно мыслил стоявший рядом с Валентином Алвик, тянущий руку к узнавшему его огненному мечу, радовался встрече со старым знакомым сам огненный меч, уже соскользнувший с руки Валентина и висевший в воздухе между двумя своими повелителями, все еще страдал от боли в ставшем продолжением его руки рунном мече рыцарь Убре, у которого не было сил даже подняться на ноги. Несколько десятков сознаний, маячивших вдалеке, принадлежали часовым, несколько тысяч — спящим солдатам; Валентин скользнул мимо всех, устремляясь в относительно безлюдные холмы, в направлении, показанном облаком-ищейкой. Чье-то сознание притаилось там, закрывшись тупым бормотанием славословий Емаю, Валентин подлетел ближе, дрожа от нетерпения — и вдруг ощутил тяжесть Обруча на своей голове. В глазах потемнело, Валентин шагнул вперед, стараясь удержать равновесие, и повалился набок, больно ударившись локтем о камень.