— Финвольд верно говорит, Болдх, — предостерег Эппа. — Не спеши решать все свои проблемы этим мечом. Ибо тогда — лишь смерть в конце пути.

«А я-то думал, в этом весь смысл вашего похода», — рассудил Болдх, но предпочёл не делиться мыслями с любителями раздавать дурацкие советы.

Впереди что-то зашуршало, и рядом возник Катти.

— Хочешь испытать новый меч? — шепнул он. — Валяй! А я пока присмотрю за конем.

— В самом деле, — отозвался Болдх. — Может, и плащ заодно подержишь?

— Прости?

— Не важно. Разве не ты говорил, что ничего опасного там нет?

— В прошлый раз не было, — вкрадчиво ответило скрытое в тени лицо. — Но ты же видел отпертую дверь — со времени моего последнего визита что угодно могло сюда забрести. У тебя-то меч большой... И что в нём такого особенного? Ты его хоть опробовал?

Болдх торопливо оборвал разговор:

— Уйди с глаз, докука! Бери эту чертову лошадь и сам веди, куда сказано. — Он кинул поводья Катти, протиснулся между ним и пеладаном и прошел вперед, не дожидаясь очередной порции нежеланных вопросов. Катти постоял на месте, пропуская остальных, затем ухмыльнулся и побрел за ними, держась на некотором расстоянии.

Вскоре члены отряда один за другим вошли в залу. Их встретила промозглая сырость и почти невыносимый запах тлена. Пока не прибыла «ходячая лампа» Женг, взгляды подслеповато шарили в темноте, куда не доходил свет факелов.

— Фу! — с отвращением прошептал Финвольд. — Что это за место?

Путники разбились на пары и принялись тщательно изучать залу. Эхо шагов по камню нарушалось лишь шипением факелов да отрывистыми вдохами — люди старались вдыхать как можно реже.

— Не нравится мне это, — решительно объявил пеладан. — Все провоняло смертью.

Он поднес факел поближе и присмотрелся к грубым, вырубленным стенам, образующим неровный прямоугольник залы. Откуда-то из неосвещаемой темноты задувал холодный ветер.

И тут факел высветил кучу тряпья на полу. Нибулус подошел, чтобы рассмотреть поближе, из-за невыносимой вони зажав рот и нос рукой. Да, как пеладан и подозревал, перед ним, у стены, сидели два полуразложившихся трупа.

— Эй! — позвал он — Сюда!

Остальные встали на почтительном расстоянии, с отвращением разглядывая покойников.

— Недели две тут лежат, — сказал Нибулус, — судя по состоянию кожи.

— А я думаю, месяца два, — заметил Болдх, — судя по запаху.